Она - его желание

— Заткнись! — разнеслось, наверное, по всей гостинице. Чуть усмирив гнев, Игорь вновь вернул своему лицу невозмутимость, а голосу остроту секущей головы стали. — Деньги, значит…угу.

Уставившись куда-то в пол, потёр губы и словно что-то вспомнив, потянулся к карману брюк.

— Деньги… — бормотал сам себе, доставая кошелек. Раскрыл его и достал купюру. — Столько хватит? — спросил он, швырнув её Вилке в лицо.

— Папа, — разве что не рыдала она в голос.

— Мало, — кивнул Игорь и достал еще одну купюру, снова швырнув её в лицо дочери. — Снова мало? — ничего, кроме громких всхлипов в ответ не последовало. — Тогда, может, так хватит? — продолжил немного садистский допрос Игорь, и в этот раз кинул весь кошелек ей в лицо.

— Папа, хватит. Пожалуйста! — взмолилась Вилка у моих ног.

— Хватит? — выгнулись густые брови Игоря. — Да брось, доченька. Я тебе сейчас ещё со счетов все деньги переведу, — достал он телефон и разблокировал экран. — А завтра вернемся домой, и я имущество на тебя всё перепишу. Должен же я как-то откупиться от тебя, пока живой. Да? Следующий шаг, наверное, моё отравление? Теперь-то под меня, вряд ли, получится кого-то подложить. А ты единственная наследница. Хотя… — прижал он телефон к губам. — Настин ребёнок же есть ещё! Но, думаю, для тебя не составит труда, прикончить обоих разом. Да, милая?

— Папа, перестань, — выла Вилка, чьё лицо было залито слезами. — Папа, всё совсем не так. Я просто хотела, чтобы ты был счастлив, — её дрожащий голос почти срывался на крик. — Ты же любишь её!

— Её? — указал Игорь на меня, сжатым в руке телефоном. — Люблю.

Внутри меня что-то оборвалось и перевернулось. В груди закрутилась воронка диаметральных по своему характеру эмоций. В одно мгновение я хотела обнять его и бежать от него прочь.

Обнять… Не поцеловать, не сказать «люблю» в ответ. А лишь обнять. Из жалости, чувства сострадания, но не любви.

— Настю, папа! Настю любишь! Ты сам мне говорил! — как ни странно, но сейчас Вилка казалась почти голосом разума в нашей троице.

— Я это сказал лишь один раз, когда узнал о том, что Настя беременна. И сказал я тебе об этом только для того, чтобы ты её не трогала, — цедил Игорь сквозь зубы, уничтожая дочку взглядом. — Ты же как пиявка, душу высосешь из неё… Уже придумала, как будешь убирать соперника за наследство? Или ты еще не успела подумать о моём будущем сыне как о конкуренте?

— Не делай из меня монстра…

— Его я и сделал! — оборвал её криком. Резко подался вперед и впился пальцами в лицо дочери, приближая его к себе. — Ты и есть монстр. Маленький, лживый монстр, которого я считал своей дочерью.

— Ты сам трахал Настю, папочка. Никто не заставлял тебя залазить на эту курицу. Ты сам это сделал! — истеричный смех, смешанный с рыданием, рвался из дрожащего тела девушки. — Сам, папочка. И ты не меньший лжец, чем я и твоя святоша, — мотнула она головой в мою сторону.

Только сейчас я заметила, что её нижняя губа разбита и сочится кровью. Похоже, кошельком в лицо ей прилетело неслабо.

— Потому что я никогда бы и мысли себе не допустил, что родная дочь может устроить мне случку.

— Я не виновата в том, что мой отец бросается на каждую сучку, — похоже, Вилка только что выключила режим самосохранения, пускаясь во все тяжкие. — Но мне нравится, когда это играет мне на руку.

— Дрянь! — выплюнул Игорь и отшвырнул от себя Вилку, словно тряпичную куклу.

Она упала на спину, но продолжила смеяться, как психически неуравновешенная.

— Ты ей, всё равно, не нужен! — кричала она, катаясь по полу. — У святоши теперь есть свой святоша. Нахрен ты ей не всрался, дед.

Эти слова задели Игоря не на шутку. Резко встав на ноги, он широким шагом вошел в номер и поднял Вилку с пола за грудки.

Встрепенулась всем телом, когда услышала треск ткани Вилкиного платья.

— Я никогда тебя не бил. Похоже, зря, — прорычал Игорь в смеющееся лицо дочери и швырнул её в кресло, в котором еще несколько минут назад сидела я. Короткий взмах руки, режущей воздух, и звонкая пощёчина резко оборвала заливистый девичий смех.

— Папа? — словно придя в себя, спросила Вилка, держась за горящую болью щеку.

Снова замах и в этот раз я рефлекторно поймала его за руку, не желая, чтобы на моих глаза произошло избиение, а затем сцена «Иван Грозный убивает своего сына».

— Остановись, Игорь! — встала между ним и девушкой. Обхватила лицо и попыталась сделать так, чтобы его сумасшедший взгляд, наконец, сфокусировался на мне. — Достаточно. Успокойся. Не переходи границы.

Между густыми бровями пролегла морщинка. Взгляд стал обретать осмысленность, словно его вырвали из другой реальности.

— Диана, — выдохнул он с некоторой растерянностью.

— Тебе лучше уйти. Спустись вниз, посиди у фонтана на улице. Я позже к тебе спущусь. Хорошо? — говорила я так, словно отрабатывала на нем навыки гипноза.

Всё ради того, чтобы сцена внутри нашего с Даней номера закончилась без серьёзных последствий или вовсе перенеслась куда подальше.

— Идём, — Игорь высвободил своё лицо из моих ладоней и мягко обхватил запястье, потянув меня в сторону выхода из номера.