Она любила убийцу

– Маленький букетик для моей маленькой девочки, – он подошёл ближе и поцеловал в губы.

– Та, для которой эта корзинища, в гостиной, – пока его губы были напротив, я задержала дыхание, сжимая за спиной букет.

Мама заметила корзину тюльпанов и прикрыла рот полотенцем, которое было в это время в руке.

Максим протянул ей цветы.

– Мне сто лет не дарили цветы…

– Не думал, что вы так хорошо сохранились, – улыбнулся Максим, поймав мою ладонь.

– Можешь больше не стараться ей понравиться, – закатила глаза я, – она уже без ума от тебя.

Мама рассмеялась.

– Я же говорю, она сначала говорит, потом думает, – она заметила букет ромашек в моей руке, и её лицо изменилось, как будто она что-то вспомнила, но потом улыбка снова вернулась на её губы.

– Ужин уже готов. Сейчас Рита всё расставит. Максим, хотите вина?

– Только если Рита составит мне компанию, – он посмотрел на меня.

– Она уже приговорила бокальчик…

Я покраснела, предугадывая его слова.

– А мне говорила, что не пьёт алкоголь… – Максим снова посмотрел мне в глаза.

– Пойду… поставлю букет в вазу, – выдавила из себя я и выскочила из гостиной. – И принесу ужин.

Пристроив ромашки в мамину любимую вазу, я сперва отдышалась, а только потом вернулась с тарелками.

Максим уже стоял с бокалом, что-то рассказывая маме, а та смеялась, заливаясь краской, как девочка.

Рядом с ним я теряла контроль над своими эмоциями. Такого со мной никогда ещё не было. Я молча расставила приборы и тарелки с едой на стол.

Максим посмотрел на меня и протянул руку. Я схватилась за его ладонь, как будто она была той, что должна вытащить меня со дна колодца, в который я провалилась.

– Оказывается, ты не пьёшь алкоголь после школьного выпускного, – прошептал мне на ушко Максим.

– Ма-а-ам! – взвизгнула я.

– Я ж не знала, что ты не поделилась этой историей со своим, кхм, – она хихикнула, – молодым человеком.

– Дайте мне вина! – закатила глаза я, хватая свой бокал и бутылку со стола.

– Она пришла домой в разных туфлях! – смеялась мама, поправляя тарелки на столе.

– В женских хоть?

Мама рассмеялась в ответ.

Я сделала глоток вина и отвернулась.

За столом Максим хвалил мамины кулинарные способности и отчитывал меня, что позволила маме готовить с гипсом на всю ногу. Я даже не пыталась оправдываться, потому что прекрасно знала мамин характер. Мама расспрашивала его о «Красной букве»… И только я молчала, допивая уже третий по счёту бокал.

Максим держал свою руку на моей коленке под столом, мы часто встречались глазами, но я быстро отводила свои. Казалось, в них было всё написано: я влюбилась.

– Здесь из курящих я одна? – Мама поднялась.

– Мам, тебе нельзя! – хотела возразить я, но она перебила меня:

– Вот ещё! – И, схватив рядом стоящие костыли, медленно последовала на крыльцо, отмахнувшись от нашей помощи.

Мы остались с Максимом вдвоём.

– Вкусное вино? – улыбнулся он.

Я кивнула.