Она любит плохих парней

Внутренний редактор открывает рот, но я пихаю в него кляп, для надежности связываю руки и ноги и закрываю дверь в каморку. Прекрасно знаю, о чем он хотел сказать, – нельзя идти к парню по первому зову, нужно заставить его подождать и понервничать, чтобы раскачать эмоциональные качели. Все знаю, но я уже накаталась, спасибо. Хватаю ключи и выхожу в коридор, закрываю дверь на замок и, шаркая тапочками по напольной плитке, приближаюсь к двери Дария. Жму на кнопку звонка и через пару мгновений вижу искрящиеся интересом зеленые глаза. Дарий бегло, без нарочитой придирчивости рассматривает мой облик и добродушно улыбается:

– Красивое платье.

– Это халат, – отвечаю я резко.

– На тебе даже халат смотрится как платье, – с легкостью парирует он.

Вхожу в квартиру, ругая себя за очередной выброс яда. Глубоко вдыхаю, нервозность сковывает мышцы. Если я буду чувствовать себя так весь вечер, то сойду с ума, лучше уж разобраться на берегу. Вскидываю подбородок, Дарий смело и расслабленно встречает мой взгляд.

– Дар, ты мне нравишься. Очень, – слова летят, минуя все отделы мозга. – Но я не всегда дружу с головой, много надумываю, люблю истерить и докапываться. Если ты просто играешь в героя, развлекаешься или пытаешься забыть бывшую при помощи общения со мной, то нам лучше все прекратить, потому что… – грудь сдавливает судорожный вдох, но я продолжаю через силу: – Если все зайдет слишком далеко, ты сам пожалеешь, что еще не освоил управление космической ракетой.

Лицо Дария на мгновение теряет краски, а может, зрение подводит от напряжения. Сердце бьет в позвоночник, и я искренне жалею, что не придумала план. Будь он у меня, я бы так не облажалась. Круто разворачиваюсь и уже заношу ногу над порогом, как слышу властное:

– Стоять!

Дарий обхватывает меня одной рукой поперек груди, а вторую вытягивает вперед, чтобы закрыть дверь. Он прижимается к моей спине, теплое дыхание касается волос над ухом, и я слышу сдержанное рокотание эмоций в его спокойном голосе:

– То, что ты любишь истерить и докапываться, я уже заметил. А еще – сбегать, как только понимаешь, что не можешь больше контролировать ситуацию.

– Прости. Я не думала, что все это прозвучит так грубо.

– Это было честно, а за правду не извиняются. Я, конечно, рассчитывал, что мы поговорим в процессе вечера, но можем и прямо сейчас. Раскроем карты, так сказать. Готова меня выслушать? Или все-таки присядем, нальем вина?..

– Нет уж, давай сейчас.

– Хорошо. Не хочешь повернуться ко мне лицом?

– Нет.

– Ладно, – усмехается Дарий, обнимая меня крепче. – Катюш, мне двадцать восемь лет, восемнадцать из них я был в терапии. Синдром дефицита внимания в детстве, позже депрессия, пять лет медикаментозного лечения и бог знает сколько часов работы с психологами и психиатрами.

– Ты на антидепрессантах?

– Уже нет. Последние четыре года я хожу на сессии только для поддержания результата и разгрузки головы.

С трудом сглатываю и послушно жду продолжения, забыв про анализ. Хочу просто выслушать его.

– Ты права, несколько месяцев назад я действительно расстался с девушкой. Мы были вместе четыре с половиной года, и это были хорошие отношения, как и наше расставание, решение о котором мы приняли обоюдно. Иногда так бывает, два человека выбирают то, что для каждого из них наиболее важно. Она выбрала другую страну и свое дело, а я – остаться здесь. Не хочу говорить громких слов о том, что я проработал все, что можно, и теперь одухотворен и абсолютно чист, но прошлое уже точно в прошлом. Закрепили?

– Да, – почти бесшумно выдыхаю я.

– Тогда поехали дальше. Я не играю, не притворяюсь, не собираюсь спасать тебя, лечить или каким-либо образом закрывать свои травмы за твой счет. Огромный плюс терапии в том, что я научился отделять свои желания от навязанных и мнимых и прекрасно отдаю себе отчет в каждом слове и действии, выбирая только то, что радует меня или доставляет удовольствие.

Дарий обнимает меня крепче и глубоко вдыхает, зарываясь носом в мои волосы. Дыхание замирает, нежность падает на дно живота, взрывается и разносится по телу мягкой дрожью.

– Это просто происходит, Катюш. Люди находят в других что-то близкое, приятное, то, что откликается мыслям, вызывает эмоции и возбуждает тело. Как бы ты на себя ни наговаривала, какие бы минусы сама себе ни придумывала, я не собираюсь от этого отказываться. Не в моих правилах. Если ты сейчас не поняла, что я сказал, то перевожу на книжно-романтический. Когда я говорю с тобой, то не хочу замолкать, – шепчет он. – Когда ты смеешься, мне хочется записаться на курсы стендапа, чтобы смешить тебя еще больше. Когда я смотрю на тебя, то хочу целовать так, чтобы ты умоляла остановиться, но не отпускала.

Оживаю, точно после удара дефибриллятора. Дарий расслабляет объятия и позволяет мне развернуться.

– Где ты, черт возьми, был все это время? – с болезненной злостью спрашиваю я.

Дарий улыбается, касаясь ладонью моей щеки:

– Какой ответ правильный? Я еще не до конца выучил твой язык.

– Скажи, что искал меня.

– Я тебя искал, – с теплотой повторяет он.