Она мне не невеста

— Мы дети, — произношу, чувствуя себя виноватой. — У нас нет родителей. Это естественно, что они хотят то, что есть у меня. И тем более здесь, в детском доме, принято, что всё общее. Поэтому я делюсь. Но с теми, кто мне нравится.

— Это пока ты здесь, действуют такие правила, но когда ты выйдешь, твоя доброта и щедрость погубят тебя, Майя. Сделают слабой и идеальной жертвой для окружающих людей.

— Не знаю, — обхватываю себя руками. — Мне ещё долго здесь быть. Так что… пока мне стоит жить по другим законам.

— Нет. Ты здесь ненадолго.

— Ты… ты хочешь забрать меня? — одновременно хватаюсь за эту возможность и бегу от неё. — Я… я не пойду!

— Мне тебя не дадут. Я бы мог за деньги этот вопрос уладить. Но тогда много вопросов возникнет у окружающих, — рассказывает в привычной себе манере, подходя ко мне. — Я договорился с одним интернатом рядом с моим домом. Ты будешь жить, учиться и становиться самой сильной девочкой именно там, — произносит, приподняв моё лицо за подбородок. — Ты всегда будешь рядом со мной. И я никому не позволю тебя у меня забрать.

— Рядом с твоим домом? А… а где ты живёшь? В области? Или в самом центре Рязани?

— В Москве, — отвечает, не колеблясь.

— В Москве? — шокировано повторяю. — Но… это так далеко. И ты… ты приезжаешь ко мне в Рязань? За столько километров от своего дома? Ты помогаешь детскому дому в Рязани? Это так странно! Почему так далеко? Разве не было никакого детского дома ближе?

— Ближе не было, — хмыкает. — Потому что здесь я могу крутить руководителями, как хочу. А там мне могут не позволить.

— Крутить? Манипулировать людьми?

— Контролировать их, — поправляет меня. — Я и тебя научу. Если ты захочешь. Захочешь быть со мной рядом всегда. Помогать мне во всём. Стать моей маленькой любимой девочкой. Ты ведь этого хочешь?

— Я… я хочу! Я хочу быть с тобой! Но…

— Ты поедешь со мной? — не даёт договорить то, что препятствует, потому что его это не интересует. Давно поняла.

— Да! Да, поеду! Но…

— Ну и отлично!

— Когда? Когда ты хочешь, чтобы я с тобой поехала? — спрашиваю, подняв на него глаза. Смысла говорить «но» нет. Он не поймёт. Его родители не бросали, и он не знает, что значит быть детдомовской. Быть удочерённой, а потом вновь возвращённой, потому что… потому что больше не нужна.

— Сегодня!

— Но…

— Я не позволю, чтобы они тебя ещё раз тронули, Майя. Я заберу тебя отсюда, хочешь ты этого или нет, — аккуратно дотрагивается до моей руки, где под кофтой скрывается синяк. — Я их накажу за то, что они сделали. Им будет больно так же, как и тебе было.