Она - новенькая

— Сюрприз! — обнимая за плечи, вдыхает запах моих волос.

Охране родители уже отзвонились, поэтому нас отпускают без проблем.

У шлагбаума мерс представительского класса. Макс открывает мне переднюю дверь.

— Вэлком.

— Ого…

— Наша с тобой новая подружка.

— Ты же спортивную хотел!

— На спортивной несерьезно такую девочку возить.

— Да ладно! — смеюсь я.

Закатывает глаза, выключая пафос.

— Ой, все! Полкан будет параноить, что я гоняю, и не отпустит тебя со мной. Поэтому… Бизнес-класс, детка!

— Вау… — глажу я отполированную панель. — Да, ты крутой парень!

— Надо соответствовать.

Хочется касаться, трогать друг друга. Мы так давно уже вместе, но так редко бываем наедине, что голод по прикосновениям сводит с ума. Я сжимаю его бедро, вспоминая, как он похитил меня из школы. Изменился… Очень изменился. Повзрослел. Стал сдержаннее, глубже, сильнее, серьезнее. И если раньше я чувствовала его мальчишкой, а себя старше, за эти последние месяцы все ровно наоборот. Его чувствую мужчиной, себя девчонкой.

Сжимает мою руку на своем бедре. Пальцы сплетаются.

И вспоминается почему-то мне кадр из детства. Также сплетенные руки мамы и папы. И как она подносит этот замок к губам и целует его в костяшки пальцев. Мне тоже хочется сделать это. Неудержимо. И я делаю. Он закрывает на мгновение глаза. Мне кажется, мы становимся еще ближе и прорастаем друг в друга глубже.

Торопимся. Родители уже несколько раз позвонили. Но на каждом светофоре, как голодные котята вцепляемся, друг в друга с поцелуями. Впереди семейный ужин и папа будет рычать за обнимашки.

На крыльце возле дома — мой папа, Миша и папа Макса.

Две тачки стоят близко. Но Макс, закусив губу медленно заезжает между ними. До бортов сантиметры.

— Ты что делаешь?! — округляю я в ужасе глаза.

Зажмуриваюсь. Папа его убьет!

— Полкан сказал, что я хреново паркуюсь.

Валерий Андреевич машет ему руками «стоп», отец морщась от предвкушения травм его тачки, обессиленно сжимает кулаки. Миша изображает выразительный фейспалм.

Боковые зеркала жужжат, складываясь, чтобы не снести зеркала на машинах отцов.

— Добби! — вжимаюсь спиной в кресло. — Тебе конец…

Что я там говорила про «серьезней»? Вычеркиваем! Такой же балбес!

Но мы проезжаем дальше. Нос машины высовывается вперед на полкорпуса, между двух машин. И несколько сантиметров не доезжает до брючин отца.

Мне хочется сделать фей-спалм, фейс-стол, фейс-стена и фейс-асфальт.

Выходим.

— Нормально я паркуюсь, товарищ полковник! Аккур-р-ратненько, — дергает бровями с вызовом Макс.

— Не понял, чо за намеки, рядовой?! — свирепеет папа бросая на меня взгляд.

— Вообще ничего в виду не имел, товарищ полковник! — наивно хлопает ресницами Макс. — И… «сержант» я.

— Иди уже… «сержант»! Дорогу знаешь.

Утаскиваю его подальше, от отца к мамам. Ловит меня за талию в прихожей.

— Мышка… — чувствую, как трясутся его пальцы.

— Ну все выдыхай, он долго не рычит.

— Да знаю, — отмахивается. — Я… Ты же моя?

Подняв мое лицо гладит подбородок. Киваю.

— Со мной?

Киваю. Не представляю свою жизнь без него. Он так прочно уже вошел в нее, что не вырвешь даже с мясом.

— Ну, пойдем, тогда, — подрагивают его губы в нервной улыбке.

Проходя мимо своей мамы, делает глоток из ее бокала.

— Сок это! — отбирает у него она обратно. — Контроллер…

Моя смеется.

— У меня тоже сок, Максимка, — взмахивает ему бокалом.

Присаживаемся за стол. Скоро присоединяются мужчины. Обстановка разряжается, все мило беседуют.

— Куда поступать-то хотите? — спрашивает нас Валерий Андреевич.

— Да, я хотел как раз обсудить.

Макс достает из внутреннего кармана рекламный буклет.

— Сюда.

Сжимает мою руку под столом. И тяжело сглатывает.

— Нет, — качает головой отец, разглядывая буклет. — Далеко. Не отпущу.

— Да, папа! — раздражаюсь я.

— Что — папа? — поджимает губы. — У меня единственный ребенок.

— Ну, положим, уже не единственный… — вытягивает мама из его рук буклет. — Хороший вуз!

— Чего? — падает папина челюсть.

— Вау! — переглядываемся за столом, пока ошарашенный папа прокашливаясь стягивает узел галстука ниже.

Все поздравляют их. И пока папа еще не отошел, Макс продолжает про наше поступление:

— Если Вы за безопасность беспокоитесь, то… Я всегда буду рядом. Да и Яна фамилию поменяет.

Ставит передо мной ювелирную коробочку для кольца.

— Да? — ловит мой взгляд, кровь отливает от его лица.

И от моего, судя по онемению — тоже. Все замолкают.

— Ян?..

Щелкает кнопкой, достает колечко.

— Выйдешь за меня?

Мамочка…

За столом все начинают говорить одновременно, эмоционально, бурно. Отец бурчит — рано. Мама напоминает ему, что сама вышла за него в семнадцать. Мама Макса плачет, обмахивая лицо руками. Валерий Андреевич — залпом выпивает свой бокал.

Говорят, говорят, говорят… Я перестаю слышать их. Протягиваю трясущуюся руку, Макс надевает мне кольцо. И, забив на всех, мы целуемся! Нахально и официально теперь. Да!

Миша поднимает примиряющий тост.

— И в вашем полку прибыло и в нашем!

Конец