Она под запретом

Наверное, потому что день получился длинным и полным впечатлений, у меня не сразу получается уснуть. Лента событий нарезанными кадрами мелькает перед глазами: кисть Данила в обрамлении чёрно-белой манжеты тянется ко мне, чтобы стукнуться фужерами, расслабленно улыбающийся отчим окидывает глазами свою семью, Луиза шепчет, что я молодец, и сжимает мою руку. Насмешливый синий взгляд. Изящный изгиб спины в вырезе шёлкового платья.

Я морщусь. Неужели Арсений действительно женится на Инессе? Случай из разряда фантастики.

И почему эта мысль вообще меня беспокоит? Наверное, потому что представить Арсения чьим-то мужем у меня не получается. На моей памяти он даже ни с кем не встречался, а здесь раз! — и вдруг женится. Пожалуй, Инессе можно только посочувствовать, если это окажется правдой. Во-первых, потому что на людях Арсений ни разу не был с ней ласков, а во-вторых, потому что дважды спал со мной. Может ли кольцо изменить человека? Такого, как Арсений, — вряд ли. Взять хотя бы Данила и Луизу. Даня в своё время был тем ещё ловеласом, но с Луизой он изменился: реже встречается с друзьями, больше работает. И они не стесняются проявлять свои чувства на публике: обнимаются, смеются. Это и есть нормальные отношения. Сомневаюсь, что Арсений на подобное способен.

Я накрываю голову подушкой. Слишком много рассуждений о том, на что способен и не способен Арсений. Да и не мне его осуждать. Просто он такой человек. Для чувств в его жизни отведено мало места, он мыслит практично, как потребитель. Брак с Инессой выгоден ему и его семье, а для него это достаточный стимул, чтобы жениться. Он же пообещал отцу его не подводить. Может, это и имел в виду. И Луиза не подведёт. Выйдет замуж за Даню, и в семье Авериных наступит тотальное счастье.

С отголосками этих мыслей я проваливаюсь в бездонную яму сна. Попадаю в какую-то пещеру. В ней темно, холодно и сыро, и я всеми силами пытаюсь найти из неё выход. Где-то вдалеке пробивается тонкий солнечный луч, и я иду на него. От усталости ноги становятся непослушными и тяжёлыми, дыхание сбивается так, что покалывает лёгкие, а свет тем временем даже чуточку ближе не становится. Мне жутко страшно. Я не хочу умирать в кромешной темноте, совсем одна. Меня даже оплакать будет некому.

Я распахиваю глаза. Изо рта вырывается всхлипывание, тело бьёт озноб. «Это всего лишь сон, просто сон», — уговариваю я себя, но слёзы продолжают катиться. Кошмары мне снятся нечасто, но всякий раз становятся огромным стрессом. Потому что в такие моменты я вспоминаю, насколько одинока. Если бы была жива мама, я бы забралась к ней под одеяло, и она могла бы меня обнять. В Лозанне я делила комнату с Хельгой, и при желании можно было разбудить её.

Обхватив себя руками, я разглядываю скрытые полумраком очертания настенных часов. Если бы было светло, если бы во мне была уверенность, что страх скоро меня покинет, подобная мысль меня бы не посетила. Я ведь всё для себя решила. Но сейчас ночь, мои щёки мокрые от слёз, а в груди холодно. С этим холодом я ещё долго не смогу уснуть.

Я промокаю лицо пододеяльником и выскальзываю из кровати. Утром я наверняка пожалею о сделанном, но в данный момент это меня мало заботит. Признаю: я трусливая, легкомысленная и живу сегодняшним днём. Наплевать. Сейчас я не могу и не хочу быть одна.

Путь по коридору я знаю настолько хорошо, что даже в темноте огибаю половицу, которая скрипит, если на неё наступить. В доме царит стерильная тишина. Время почти два часа ночи, и Аверины, разумеется, уже спят. И Арсений тоже спит. Но мне и не нужно, чтобы он просыпался. Я просто полежу рядом.

Я осторожно тяну дверь его спальни. Она, конечно, не закрыта. У Арсения и в мыслях нет, что кто-то осмелится посягнуть на его покой. А зря. Однажды я уже это сделала.

Шторы на окнах плотно задвинуты, поэтому разглядеть обстановку вокруг невозможно. Я двигаюсь на цыпочках и очень медленно, чтобы ненароком не наткнуться на тумбочку или кресло. Уронить что-нибудь будет непростительно. Тогда Арсений включит свет, и я захочу провалиться сквозь землю.

Колени и ступни упираются в край кровати — я достигла цели. Звук размеренного дыхания совсем близко. Он спит.

Стараясь двигаться бесшумно, я опускаюсь на матрас и юркаю под одеяло. Спину моментально обдаёт горячим, запах мужского тела щекочет ноздри и доходит до нёба. Да, это помогает. Холодный туман в груди моментально начинает рассеиваться, и я перестаю дрожать.

— Что на этот раз? — его голос, глухой и охрипший от сна, путается у меня в волосах.

— Приснился кошмар, — шепчу я, разглядывая темноту. Когда я сюда шла, у меня почему-то даже мысли не закралось, что Арсений может меня выгнать. А сейчас понимаю: может. — Не хотелось быть одной.

— И пришла именно ко мне?

Я кусаю губу. А к кому ещё? Вариантов не очень много.

— Могла бы пойти к Луизе, — добавляет он будто в насмешку моим мыслям.