Она просила спасти вас

– Что за идея? – Калеб испытывал дискомфорт, чувствуя, что его держат в неведении.

Гару попросила дедушку снова выйти. Но тот заявил, что хочет слышать каждое слово. Птице было бы тяжело говорить с Калебом с глазу на глаз, не то, что при ком-то третьем. Но она смирилась. Развернула его кресло к себе, так, чтобы их ничто не разделяло. Взяла обе руки человека в свои. И открыла сокровенные мысли, которые принесла сюда из далёких галактик.

– Видишь ли, Калеб. Странствуя, я научилась делать вещи, немыслимые в нашем мире. Узнала секреты богов, которые простая гаргулья не смогла бы воссоздать. Я долго училась. Провела бессчётное количество экспериментов. Все они обернулись полным поражением. Но последний, удачный, принёс мне желаемый результат. Всё это ради одной цели – тебя.

– Я – твоя цель? – Не понял Калеб.

– Да.

Она молчала. Боялась продолжить. Эванс перевёл взгляд на Кроноса. Тот решил оправдать своё присутствие при столь пикантной сцене и помочь внучке. Гару посвятила его в свои планы, пока душа Калеба пребывала на границе миров. Оказывается, гаргулья, служа Аполлону и странствуя с ним по Вселенной, однажды наткнулась на некую планету. Уж больно она напомнила ей Землю. Жители тоже имели много общего с людьми. Форма тела другая, но в целом биологические процессы схожие. Они разумны и обладают сложным, красивым языком. Гару узнала, что эти существа бесполые. Хотя номинально у них есть разделение на самок и самцов. Ей стало любопытно, как они поддерживают численность населения. Ведь они смертны. Всё просто, ответили ей. Сами создают себе подобных. “Как это – создаёте?” – изумилась гаргулья. Из неживой материи, душ умерших и особой энергии, что питает тело каждого жителя этой планеты. Тогда гаргулья поняла, что имеет дело с целой расой существ, обладающих силой того, кого на её родной планете называют Творцом.

С тех пор ей не даёт покоя идея-фикс. Она предложила кому-нибудь из её новых знакомых отправиться с ней на Землю. Но те отказались. Местное население нежизнеспособно за пределами своей атмосферы. Та самая питательная энергия, способная оживлять предметы, исходит из недр их планеты. Даже на орбите любой из них погибнет. Не говоря уже о межзвёздных полётах.

Так Гару столкнулась с проблемой добывания этой волшебной силы. Нужно найти источник чего-то подобного ей. И она принялась искать. Воскрешала мертвецов на самых разных планетах. Использовала электричество, свет, тепло. Спускалась за душами в местные загробные миры. Чем больше неудач, тем упорнее она искала. Следуя за Аполлоном, у которого было полно своих задач, в свободное время она превращалась во второго доктора Франкенштейна. Пугала разумные формы жизни, гуляя по их кладбищам. Лепила из разных пород глины фигуры людей и животных и воздействовала на них всеми доступными средствами.

– А там технологии куда более развиты, чем в нашей галактике, – заключил Кронос.

Калеб снова повернулся к гаргулье:

– Зачем?

– Я хочу вернуть тебя в мир живых.

– Что если бы мы могли вернуться в 2018 год и не расставаться? – продолжила она после долгой паузы.

– Я думал об этом всю жизнь. Но мне интересно послушать твои мысли.

– Ты действительно был готов любить гаргулью до конца своих дней?

– Ты запретила мне это, – напомнил Калеб. Гару вздохнула. – Но я ослушался. Если бы ты могла чувствовать то же, что и я, то знала – такое запретить нельзя.

Золотые зрачки замерли на его лице.

– Я знаю, – тихо произнесла она.

Калеб откинулся на спинку кресла и закатил глаза. Рассмеялся. Такой взгляд и такая улыбка бывают у сумасшедших, которые видят подтверждение своих безумных фантазий. Он снова посмотрел на неё и, продолжая смеяться, замотал головой. “Не может быть”, – повторял он, пытаясь убедить то ли себя, то ли её. “Это невозможно”, – произнёс он, когда устал улыбаться.

– Это стало возможно той ночью, когда ты впервые побывал здесь, – возразила гаргулья, указывая на стены дворца.

Калеб снова взглянул на Кроноса, призывая его в свидетели. Тот невозмутимо пил вино, поддакивая каждой реплике Гару. Тогда человека захлестнули другие эмоции.

– Тогда зачем ты меня отпустила? – В голосе его уже звучало отчаяние.