Она разрушила нашу семью

Вздрогнув, когда в дверь позвонили, я мысленно себя обругала. Мой дом был моей крепостью. Я не переставала себя в этом убеждать и даже порой ловила себя на том, что если бы Лида стала предпринимать более весомые шаги, это существенно облегчило бы мне жизнь. Полиция уже была осведомлена, дело было за малым – дождаться от этой безумной женщины повода завести на неё дело.

Однако, взглянув в глазок, я поняла – за дверью совсем не она. А Арсений собственной персоной. Видеть бывшего мужа, говорить с ним – последнее, что я хотела делать перед тем, как уехала бы с сыновьями. И всё же я открыла – ибо одного взгляда на Курилова, пусть и через металлическую преграду двери, хватило, чтобы понять – Арс не уйдёт.

– У меня очень мало времени, – сказала, открыв Арсению.

Он тут же подался ко мне, понуждая отступить и сложить руки на груди в попытке защититься.

– Вы должны уехать, Милаш, – заговорил он быстро. – Поезжайте куда угодно, если нужно разрешение на вывоз мальчиков – я всё дам. И вот – здесь деньги, которые я откладывал на сыновей.

Он протянул мне банковскую карточку, которую я инстинктивно взяла.

– Я заработаю ещё. А сейчас просто уезжайте, я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал.

То, что Арс говорил, живо откликалось в моей душе. Вот только чувства, рождённые словами мужа, были совершенно полярными. Он говорил, что нам нужно бежать – изменить жизнь, быт, привычный уклад. И всё это из-за той, которую он не смог вовремя заставить творить то, что не укладывалось в голове нормального человека. И с одной стороны, я сама желала того же – исчезнуть. С другой, я чертовски злилась.

– Зайди, – велела я Курилову, и он посмотрел на меня с недоумением. – Зайди-зайди, думаю, настало время отвечать за то, что ты сделал, не только передо мной, но и перед нашими сыновьями.

Арс нахмурился, но через мгновение всё же оказался в прихожей.

– Ты говорила, что у тебя мало времени, – сказал, осматриваясь, будто ожидал увидеть, что причина в том, что тороплюсь, кроется, например, в другом мужчине.

– Да. Мы и сами собрались ненадолго покинуть город. Потому что я действительно опасаюсь эту твою сумасшедшую. Но идти у неё на поводу и мчаться на другой континент – уволь.

Курилов разулся и, повесив верхнюю одежду в гардероб, прошёл на кухню. Я позвала мальчишек из детской, не смогла сдержать улыбки, когда близнецы так обрадовались Арсению, что их вопли счастья, должно быть, были слышны на нескольких этажах дома как минимум.

Пока Арс расспрашивал Ярика и Вовку о том, что с ними успело наприключаться с того момента, как они видели отца в последний раз, я неспешно заварила кофе. И вновь ощутила слепую ярость, когда думала о побеге.

– Мальчики, вы у нас уже взрослые, – сказала, поставив перед Куриловым чашку и устроившись за столом. – Поэтому мы с папой вам кое-что хотим сказать.

Я переглянулась с Арсением, увидела его растерянный взгляд. Да, хотела дать время Вовке, который уж очень чувствительно отнёсся к случившемуся у нас с Куриловым разладу, но, по сути, уже приняла решение и условия, которые собиралась озвучить Арсу наедине.

– Мы не живём вместе, как вы успели заметить, но это не потому, что у папы много работы и командировки, – сказала я тихо, на что близнецы отреагировали каждый по-своему.

Ярик слушал внимательно, Вова – уткнулся лбом в плечо Арсения, у которого сидел на коленях.

– Я поступил плохо… Очень плохо – по отношению к вашей маме и вам, – всё же сказал Курилов, когда я уже подумала, что он вновь промолчит.

И из меня словно разом выбили все силы.

– Так всё же та девочка… наша сестра? Нам сказали правду? – спросил Ярик, и я прикусила нижнюю губу.

– Да, она ваша сестра, которая родилась, когда вас с Вовой ещё не было у нас с мамой. Но мы уже были женаты, поэтому…

Он запнулся, я – сделала рваный вдох. Тема, которую озвучил Курилов, была слишком сложна для восприятия детей в том возрасте, в котором находились близнецы.

– Поэтому это уже в прошлом, к тому же, папа… ну, он думал, что это не его дочь. Так бывает, – поспешила добавить я.

Ярик хмурился всё сильнее, я так и видела, как в голове его проносятся самые разнообразные мысли. А вот Вовка сидел, застыв и так и продолжая прижиматься к отцу.

– Вы что, теперь разведётесь? – вдруг спросил сын.

Голос прозвучал приглушённо, я чувствовала, что Вова изо всех сил держится. Мы с Куриловым вновь встретились глазами. Во взгляде Арса была такая мольба, что меня начало колотить, как от озноба.

– Мы поговорим об этом с вами когда вернёмся обратно из поездки.

– Но ведь ничего страшного не произошло! – с жаром ответил Вова, и Ярослав закивал, соглашаясь с братом. – Сестра пусть живёт со своей мамой, а мы будем жить как раньше.

Я горько усмехнулась, уткнувшись взглядом в чашку кофе, к которому не притронулась. Детская непосредственность, с которой близнецы размышляли о настолько серьёзных вещах, была весьма трогательной. Если бы ещё всё в жизни решалось так просто.