Она смеётся, как мать. Могущество и причуды наследственности

Ученые использовали близнецовый метод, чтобы изучать человеческую ДНК в те времена, когда ее нельзя было исследовать напрямую. Когда появилась возможность использовать генетические маркеры при изучении человеческих геномов, возникли новые способы оценки наследуемости. Как уже говорилось выше, Питер Вишер и его коллеги обнаружили, что пары братьев и сестер могут сильно различаться по степени генетического сходства, у них может быть от 37 % до 61 % общих генов. Поэтому, если признак обладает высокой наследуемостью, он будет проявляется более сходным образом у тех братьев и сестер, у которых больше общей ДНК.

В 2007 г. Вишер с коллегами исследовал рост 11 214 пар обычных братьев и сестер[594]

. Ученые обнаружили, что, когда у детей было больше половины одинаковых генов, их рост оказывался примерно одним и тем же. Братья и сестры с меньшим генетическим сходством сильнее различались по росту. Исследователи использовали эти корреляции, чтобы подсчитать наследуемость роста. В итоге они определили, что ее коэффициент здесь равен 86 %.

Это очень много. Никотиновая зависимость имеет наследуемость 60 %. Возраст наступления менопаузы у женщин – 47 %. Леворукость – всего 26 %. Наследуемость роста весьма высока.

__________

Даже такой хорошо наследуемый признак, как рост, может тем не менее существенно зависеть от среды. Луи-Рене Виллерме проводил собственные исследования, определяя средний рост в разные годы. В годы Наполеоновских войн это значение для молодых французских солдат снизилось – из-за недостатка продовольствия в военное время, как догадался Виллерме. Он писал, что, когда войны закончились, средний рост военных немного увеличился «благодаря хоть и незначительному, но уменьшению нищеты»[595].

Догадка Виллерме оставалась незамеченной на протяжении последующих 150 лет, пока небольшая исследовательская группа экономистов во главе с нобелевским лауреатом[596]

Робертом Фогелем не начала составлять таблицы, показывающие изменение среднего роста людей в разных странах на протяжении многих десятилетий. Эти исследователи убедительно доказали, что рост может служить экономическим барометром, отражающим благосостояние общества. Например, они первыми обнаружили огромную разницу в росте богатых и бедных мальчиков в Англии конца XVIII в.

Их исследование также придало дополнительный вес воспоминаниям Фредерика Дугласа и других бывших рабов об их детстве на юге США до Гражданской войны. Дуглас рассказывал, что единственный предмет одежды, который был у него в возрасте шести лет, – грубая льняная рубашка. Кормили детей рабов жидкой бурдой, подобной помоям для свиней. Да и потчевали их ею с тем же отношением.

Эта жестокость основывалась на холодном экономическом расчете – поскольку дети рабов были слишком малы для работы на полях, хозяева предпочитали на них не тратиться. Когда сподвижники Фогеля проанализировали записи с плантаций, обнаружилось, что дети американских рабов были намного ниже ростом, чем свободные. Но по этим же записям прослеживался необычайный всплеск роста у рабов подросткового возраста. По-видимому, он был связан с тем, что хозяева давали рабам дополнительную еду, когда те достаточно подрастали, чтобы начать приносить прибыль.

После нескольких небольших исследований в 1970-х гг. Фогель с коллегами-экономистами расширил их сферу и сделал систематический обзор роста в разные исторические периоды. Ученые изучили военные записи о рекрутах, архивы тюрем и все остальные доступные исторические источники. Они переезжали из страны в страну и все глубже погружались в прошлое. Если отсутствовали письменные источники, ученые измеряли древние кости.

Самые первые сведения о росте в Европе предоставили исследования граветтской культуры. Рост граветтских мужчин 30 000 лет назад был в среднем 183 см[597]. Когда примерно 8000 лет назад в Европе появилось сельское хозяйство, люди стали намного ниже. Мужчины потеряли 20 см роста. Это снижение произошло, вероятно, из-за того, что европейцы переключились на пищу с бóльшим содержанием зерновых и низким содержанием белка. В течение следующих 7000 лет рост европейцев почти не менялся, колеблясь на 2–5 см от века к веку. В XVIII в. рост среднего европейского мужчины был всего 165 см.

Но он не застрял надолго на этой отметке. Рост тех англичан, которые переселились в американские колонии, быстро увеличился до 173 см – в результате они оказались самыми высокими мужчинами на планете[598]. К концу XVIII в. 16-летний американский подмастерье был почти на 12,7 см выше своего бедного сверстника в Лондоне.