Она всегда с тобой

Когда открыли тело, невольно подступила тошнота. Безобразное зрелище, если не сказать хуже. Долгое пребывание в воде изменило внешность до неузнаваемости, но Борис не хотел рассматривать подробности этих видоизменений, он искал те особенности, которые способны указать: это она. И это была она — Лялька.

— Вы сомневаетесь? — осведомился доктор, так как пауза, видимо, оказалась длинной.

— Нет, — ответил Борис. — Это она. Она.

Тело накрыли, и вдруг он засомневался, что верно удостоверил личность. Идя к выходу, перебирал в памяти приметы, кое-что вспомнил и обернулся:

— Все же проверьте еще… У Ляли выше запястья на левой руке шрам, она проткнула себя ножом однажды, рану зашивали. И у основании шеи, ближе к левому плечу, родинки, кажется, три… небольшие, но разной величины. Кстати, там мать ее едва на ногах стоит…

— Не переживайте, мы умеем оказывать помощь.

Родители Ляльки сканировали его глазами, стараясь угадать до того, как Борис скажет им правду. А он отошел к окну, пусть как хотят, так и понимают. После минутной паузы вышел доктор и сказал Борису:

— Все так, как вы говорили. Проходите на опознание.

Вторую фразу он уже сказал родителям, те решили идти вдвоем. Всего минута прошла, и — Ирину Федоровну вынесли, уложили на кушетку. Доктор успокоил Бориса, мол, ничего страшного, укольчик сделали, сейчас матушка придет в себя… А она никуда и не уходила, то есть была в сознании, просто стоять и ходить не могла. Захлебываясь словами, тем не менее без слез, Ирина Федоровна произнесла:

— Ее… убили… да? Как ее?..

— Следов насильственной смерти не обнаружено, — заверил доктор. — Теперь только вскрытие покажет, что к чему.

— Убили, убили… Я знаю…

Борис попросил доктора обязательно позвонить после вскрытия и сказать причину смерти хотя бы примерно. Как только Ирина Федоровна восстановила способность двигаться, они втроем вышли на воздух, Борис до стоянки поддерживал ее, потом предложил:

— Давайте отвезу вас? Потом приеду за своей машиной.

— Наверное… да, — согласился отец Ляли, ибо управлять автомобилем ему сейчас крайне трудно.

— Я только документы возьму, хорошо?

Он сбегал к авто Майи, забрал права и сумку.

Некоторое время ехали в молчании, родители сидели на заднем сиденье обнявшись, Ирина Федоровна тихо плакала, уткнув нос в грудь мужа. Странно, люди хорошие, а дочь у них… собственно, дочери больше нет, есть обезображенное водой тело с признаками разложения. Остановился Борис точно напротив их подъезда, но они не выходили, значит, что-то им нужно. И не ошибся.

— Боря, — начала Ирина Федоровна, вытирая катившиеся слезы, — мы знаем, у тебя другая женщина… не осуждаем… с нашей Лялей было трудно. Но… не забирай, пожалуйста, Болека…

И момент подгадала — когда сложно отказать, но речь пошла не о бытовых вещах, а о человеке, сыне. Что значит — не забирай Болека? Из жалости к ним подарить возможность вырастить еще одного нравственного уродца? А как жить-то он будет, с кем? Борис решил, что это не тот случай, когда нужно жалеть двух пожилых людей за счет сына:

— Ирина Федоровна, давайте на берегу договоримся: сын будет жить со мной без каких-либо оговорок.

— С мачехой? — вскинулась она.

А кем была ему Лялька как не мачехой? Но Борис пощадил несчастных родителей, не назвал вещи своими именами:

— С женщиной, которая заменит ему мать, поверьте, она очень хорошая. К тому же я никому не позволю его обижать.

— Но, Боря, ты не отнимешь у нас…

— Ира, перестань, — подал голос Дмитрий Ильич. — Он отец, причем хороший отец, ты знаешь.

— Я обещаю, препятствовать вашему общению с ним я не буду. И вас не брошу, вы можете рассчитывать на меня как на сына. Пока временно пусть он останется у вас, чтобы помочь вам пережить горе. А сейчас до свидания.

Все же хорошо расставлять точки вовремя, чтобы потом не жалеть, не создавать конфликтных ситуаций. Борис шел к проезжей части с некоторым облегчением, потому что самый главный вопрос оговорен, дальше будет легче и им, и ему.

3

— Ну, что ты возишься так долго! — ворвалась Ксюша, за ней робко вошел Михаил и остановился у входной двери, рассматривая, как живут небожители. — Мы запарились тебя ждать. Где сумки? А, вижу… Кстати, а почему такие здоровые? В больнице Стасик решил пощеголять в нарядах от кутюр?

Майя двинула в глубь квартиры, громко объясняя:

— Пользуясь случаем, я и свои вещи забираю, которые не смогла унести прошлый раз. Думала, больше сюда не попаду, но раз попала… А с какой стати я должна оставлять свою одежду? Шубы оставлю нашему миллионеру, пусть подбирает себе бабу с моими параметрами, чтобы не тратиться на нее.

— Мишенька, забирай сумки и неси в машину, — отдала распоряжение Ксюша, сама ушла к подруге на кухню, та складывала в коробку утварь. — Ты грабишь мужа? А говорила, ничего не нужно…

— Здесь три миксера, два измельчителя, а у нас с Борей ни одного. И вообще, мне половина имущества полагается, я же беру мизерную часть.

— Аппетит приходит во время еды. Что слышно, как прошло опознание?

— К сожалению, это Лялька.

— Ужас. Вот дура, влезла на свою глупую голову.

— Говорят, следов насилия нет…