Они были первыми

Эта встреча произошла настолько быстро, что садящиеся в поезд пассажиры не обратили на неё внимание. Когда же Горбенко расположился в купе, то вдруг обнаружил, что извозчик, который вез его на вокзал, забыл отдать ему одну из его покупок, но зато вместо неё Горбенко нашел в своем багаже рекламный буклет какой-то немецкой парфюмерной фирмы. Спрятав его вместе со старым билетом во внутренний карман пиджака, Горбенко с облегчением откинулся на спинку дивана. Встречи с «Жаном» и «Малышом» состоялись, и теперь ему осталось, сойдя с поезда в Липске, выяснить, что происходит на этой железнодорожной станции. Затем через немецкий пограничный пункт он вернется обратно в Гродно.

Бросив взгляд в окно Горбенко, вдруг увидел толстого чиновника, с которым он ехал на поезде из Балинки в Сувалки. Рядом с чиновником стояли несколько немецких офицеров в черной эсесовской форме. Вдруг чиновник тоже заметил Горбенко и приветливо помахал ему рукой. Горбенко в ответ вежливо кивнул. Попрощавшись с толстым чиновником, офицеры направились к его вагону. Горбенко почувствовал какую-то смутную, необъяснимую тревогу. Он находился в купе один. Быстро осмотрев его, он вытащил из кармана пиджака брошюру и билет и засунул их в вентиляционное отверстие, находящегося под столиком обогревателя. Едва он успел это сделать, как дверь купе распахнулась, и на его пороге появились офицеры-эсэсовцы.

– Вы, господин Анджей Скавронский? – на ломанном польском языке спросил один из них.

Горбенко встал и, изобразив на лице удивление, ответил.

– Да, это я, господа!

– Пройдемте с нами! – смерив его враждебным взглядом, сказал офицер.

– Но я подданный Советского Союза… – с недоумением ответил Горбенко, чувствуя, как его ноги и голова начинают наливаться свинцом.

Он вытащил из кармана разрешение, выданное ему на пограничном пункте, и протянул офицеру. Тот даже не взглянул на него.

– Пройдемте с нами! – чуть повысив голос, повторил офицер.

Видя, что Горбенко не двигается с места, офицер взял его за левую руку и надел на её запястье кольцо наручников. Второе кольцо наручников он застегнул на его правой руке.

– Вы не имеете права меня задерживать! – стараясь говорить, как можно громче, сказал Горбенко. – Я советский гражданин! Я требую отпустить меня!

Горбенко грубо вытолкали в коридор, и повели к выходу из вагона. Двери купе стали приоткрываться, и любопытные пассажиры начали выглядывать в коридор. Горбенко продолжал громко возмущаться и уже в дверях вагона заметил лицо кондуктора, с которым случайно столкнулся в коридоре. Тот, не отрываясь, смотрел в его сторону.

Варшава. Сулеювек. 21 июня 1941 года…

Бледный испуганный лейтенант в забрызганном пятнами грязи мундире вытянулся перед, сидящим за письменным столом, подполковником Шмальцшлегером. Лицо последнего напоминало готовый вот-вот лопнуть перезрелый помидор. Брызгая слюной, Шмальцшлегер, не сдерживаясь, громко кричал на лейтенанта.

– Как так исчез! Да вы хоть понимаете, что говорите! Как вы умудрились потерять Горбенко? За это вас надо разжаловать и послать рядовым в самый захолустный и спившийся гарнизон!

Лицо лейтенанта стало мраморно белым.

– Так точно, г-господин п-подполковник… – дрожащим голосом отвечал он. – Наружное наблюдение контролировало Горбенко от квартиры Зоси Скавронской до вокзала. Наши люди видели, как он сел в поезд. Затем наблюдение за ним должна была вести другая группа сотрудников. Но когда поезд тронулся, вдруг выяснилось, что в купе Горбенко нет. Допрос проводника позволил установить, что пассажир из этого купе был арестован офицерами в форме СС. Его посадили в машину и куда-то увезли. Куда – неизвестно…

Подполковник Шмальцшлегер, не сдержавшись, громко выругался.

– Чёрт бы вас побрал, лейтенант! Вы не должны были спускать глаз с Горбенко! – продолжал кричать он. – Как могло случиться, что он оказался без наблюдения? Одна группа прекратила за ним наблюдать, а другая еще не начала…

Лейтенант, двигая большим кадыком, судорожно проглотил скопившуюся во рту слюну.

– Извините, господин подполковник, – поникшим голосом ответил он. – Вторая группа задержалась в привокзальном буфете. Они завтракали и не успели вовремя сесть в поезд.

– Так вот оно в чём дело! – ещё громче закричал Шмальцшлегер. – Вместо того чтобы нести службу, ваши люди пьют пиво в кабаках и ведут себя, словно на курорте. А всего через сутки начнется война с Советами!

Шмальцшлегер бросил на лейтенанта негодующий взгляд.

– Ладно, идите… – приказал он лейтенанту, немного успокоившись. – Но учтите, еще одна такая ошибка и вы Бауэр отправитесь на будущую войну рядовым.

– Слушаюсь, г-господин п-подполковник! – лейтенант с трудом повернулся на, негнущихся ногах, и вышел из кабинета.

Шмальцшлегер откинулся на спинку кресла и надолго задумался. Затем он снял трубку телефона и, припомнив личный номер адмирала Канариса, набрал его. Прижав трубку к уху, Шмальцшлегер затаил дыхание. На звонок долго не отвечали. Наконец, на том конце провода послышался голос адмирала.

– Канарис у телефона…