Они появляются в полночь

— Не сомневаюсь, мой дорогой друг, — продолжил он, — мое признание может показаться весьма необычным, но, уверяю вас, это правда. История, которую я собираюсь вам рассказать, приключилась со мной много лет назад и в другом месте, где конкретно, не нахожу нужным уточнять.

— Поразительно… вы что действительно видели вампира вот так же, как я сейчас вижу вас?

— Не только видел, но и разговаривал с ним. До сегодняшнего дня я ни одной живой душе, кроме одного брата-священника, не рассказывал об этом случае.

Меня, вне всякого сомнения, приглашали послушать. Набив табаку в трубку, я поудобнее устроился на стуле напротив пылающего камина. Мне уже доводилось слышать о том, что правда невероятнее вымысла — и вот теперь, похоже, я получил необыкновенную возможность стать свидетелем того, как мои самые смелые фантазии бесславно померкнут перед реальными событиями!

— Название небольшого городка не имеет значения, — начал свою историю священник, — достаточно упомянуть, что находится он на западе Англии и живет в нем довольно много весьма состоятельных людей. В семидесяти пяти милях от него расположен большой город, и тамошние предприниматели, уходя от дел, часто переезжали в Н. доживать остаток своих дней. Я был молод, моя деятельность приносила мне большое удовлетворение. Но тут произошло… Впрочем, я забегаю вперед.

Я находился в очень дружеских отношениях с местным врачом: он часто навещал меня, когда у него выпадало свободное время, и мы беседовали о разных вещах. Мы пытались найти ответы на многие вопросы, которые, как убеждает мой жизненный опыт, не имеют решения… по крайней мере, в этом мире.

Однажды вечером мы сидели у меня дома, и мне показалось, что он как-то странно посмотрел на меня.

— Что вы думаете об этом Фарингтоне? — спросил он.

Так вот, по любопытному совпадению, он задал свой вопрос именно в тот момент, когда я сам подсознательно подумал о Фарингтоне.

Человек, называвший себя Джозефом Фарингтоном, был в городе человеком новым: он совсем недавно поселился там. Уже только данное обстоятельство могло стать питательной средой для разговоров, не говоря о том, что он приобрел самый большой дом на холме, возвышающемся в южной части города — самом лучшем жилом квартале; что, видимо, не считаясь с расходами, он обставил дом с помощью одного из самых известных лондонских торговых домов; что он часто устраивал приемы, однако, желающих во второй раз попасть к нему в гости во «Фронтоны», похоже, не оказывалось. Ходили, знаете, слухи, что Фарингтон «какой-то чудной».

Я, конечно, знал об этом — все сплетни до мельчайших подробностей доходят до ушей священника — но все же колебался с ответом на прямо поставленный вопрос.

— Признайтесь, отче, — сказал мой собеседник, видя мои колебания, — вам, как и всем нам… вам не нравится этот человек! Фарингтон выбрал меня своим личным врачом, но лучше бы его выбор пал на кого-нибудь другого. Какой-то чудной он.

И снова — «какой-то чудной». Слова врача все еще звучали у меня в ушах, а я уже мысленно представил себе облик Фарингтона таким, каким я его запомнил, когда увидел прогуливающимся по главной улице: он прогуливался, а все вокруг исподтишка поглядывали в его сторону. Крупного телосложения, само воплощение мужественности, Фарингтон источал столько здоровья, что на ум невольно приходила мысль — этот человек не умрет никогда. Розоволицый, с волосами и глазами черными как смоль, он передвигался с гибкостью юноши. Однако, судя по его биографии, лет ему было никак не меньше шестидесяти.

— Знаете, Сандерс, — поспешил я утешить моего друга, сдается мне, Фарингтон не доставит вам много хлопот. Здоров, как бык.

— Вы не ответили на мой вопрос, — упорствовал врач. — Забудьте о своем сане, отче, и скажите мне, что вы конкретно думаете о Джозефе Фарингтоне. Вы согласны, что от него бросает в дрожь?

— Вы… врач… и говорите такое! — пожурил я его, не желая высказывать свое истинное мнение о Джозефе Фарингтоне.

— Ничего не могу с собой поделать… Я чувствую перед ним невольный страх. Сегодня днем меня вызвали во «Фронтоны». Как и множество других людей подобного телосложения, Фарингтон немного ипохондрик. Ему показалось, что у него что-то не в порядке с сердцем.

— И что же?

— Да он сто лет проживет! Но, поверьте, отче, мне было невыносимо тяжело находиться с ним рядом: в нем есть что-то пугающее. И я испугался… да, испугался. Все время, что я находился в доме, меня обуревал страх. Мне было необходимо поделиться с кем-нибудь своими страхами, ну а вы — самый надежный человек в городе, и потому я здесь… Но, как вижу, вы свое мнение держите при себе.

— Предпочитаю не спешить, — ответил я. Такой ответ показался мне наиболее верным.

* * *

Два месяца спустя после беседы с Сандерсом не только город, но и всю страну потрясло и ужаснуло зверское преступление. В поле обнаружили труп восемнадцатилетней девушки, местной красавицы. Ее лицо, в жизни столь прекрасное, в смерти сделалось отталкивающим из-за застывшего на нем выражения смертельного ужаса.