Они рядом

В один момент я подумала, что это был какой-то очень странный и совершенно не походящий на все до этого какие-либо сны в моей жизни, даже фантастические. Но затем я поняла, что это был вовсе не сон, а также вспомнила и то, что я со всей семьей попала в страшную автокатастрофу, а после оказалась там, где, казалось бы, оказаться было… невозможно.

Я осмотрелась по сторонам, и то, что увидела вокруг себя, нисколько не удивило меня, скорее наоборот – показалось обыденным и прежним.

Глава 3

Я медленно, но шла на поправку. За это время мне не раз приходилось слышать от врачей, что я чудом выжила в этой катастрофе, не иначе как родилась в рубашке, подытоживали они.

Особенно же они называли чудом то, что я удивительным образом не задела в этой страшной автокатастрофе жизненно важных органов. То есть, по их словам, меня не пришлось, как часто бывает в таких ситуациях, собирать по частям.

Но, как выяснилось, это было не единственной причиной, что их так сильно удивляло в моей ситуации. Оказывается, было что-то еще… о чем почему-то все умалчивали.

Однажды утром, когда все ушли на процедуры, я была вынуждена задержаться в своей палате, потому как наводила порядок в своей прикроватной тумбочке и хотела довести дело до конца.

Таким образом, когда я все закончила и поднялась с корточек, то нечаянным движением руки смахнула с соседней кровати лежавшую на самом краю газету.

Она, тихо зашуршав, упала на пол прямо у меня перед глазами.

Я, подняв эту газету, собиралась уже положить её обратно на соседскую кровать, но тут неожиданно остановилась, замерев с газетой в руках на месте.

То, что находилось на титульной странице газеты, а это была большая фотография в черно-белом исполнении, а особенно заголовок с бросающимися в глаза буквами невольно привлекли моё внимание.

«Страшная авария на перекрестке», – медленно прочитала я, всматриваясь в черно-белый снимок.

«В живых… чудом осталась… одна девушка…» – продолжила я читать дальше.

Буквы начали расплываться передо мной, я увидела на фотографии то, что несколько дней назад произошло со всей моей семьей на этом самом перекрестке.

Та самая страшная трагедия, какая может произойти в жизни человека и последствия которой не исправить.

В моей памяти с ужасом начали проноситься воспоминания того рокового дня, пока неожиданный звук открывающейся двери в палату не заставил меня очнуться от всего того ужаса, что внезапным образом нахлынул на меня.

Я тут же положила газету на место, и, почувствовав, как кто-то входит в палату, – кто именно, я уже не придала тому значения, потому как мои мысли все еще были заняты воспоминаниями о том несчастном и страшном для меня дне, – я тут же вышла в коридор.

Подойдя к большому окну, я открыла форточку и попыталась как можно глубже набрать в легкие воздуха, которого мне сейчас из-за нервного спазма в груди сильно не хватало.

Слезы непроницаемой пеленой закрыли мне глаза, сквозь них я почти уже ничего не видела. На меня снова нахлынули тяжелые воспоминания.

Вскоре меня окликнул голос медсестры, которая позвала меня на процедуры.

Я попыталась вытереть слезы рукавом своей пижамы и медленно направилась в процедурный кабинет.

Но все оставшееся время меня не оставлял и мучил один вопрос: почему я, а не кто-то другой из моей семьи, выжила в этой страшной катастрофе? И что мне теперь со всем этим делать? Как мне вообще жить?

Временами же, когда мне все-таки по воле какого-либо случая приходилось отвлекаться от собственных размышлений, я начинала замечать странные вещи вокруг себя.

Так, проходя по коридору больницы, я в какой-то момент стала невольным наблюдателем того, что люди как-то странно и таинственно посматривают на меня. Более того, я стала замечать, что некоторые из них, оглядывая меня с ног до головы, перешептывались, а то и вовсе тыкали пальцем в мою сторону, говоря тем самым всем вроде того, что вот, смотрите, это она и есть!

Всё это меня настораживало, беспокоило и даже начинало раздражать, особенно после того, как, войдя в свою палату, я наблюдала ту же самую картину.

Несколько женщин примерно одного и того же возраста – лет двадцати пяти – тридцати, те, что были моими соседками по больничной койке, с нескрываемым интересом рассматривали меня, а после у меня же за спиной о чем-то перешептывались.

Таким образом, эта ситуация продолжала доставлять мне неудобства.

Я начала задаваться вопросом: «Что же произошло такого, что вызвало ко мне столь сильный интерес?» Я даже догадываться не могла, что бы это могло быть.

Прошло несколько дней, как вдруг однажды утром, в то время, когда большинство моих соседок соизволили выйти из палаты и отправились каждый кто куда по своим делам, одна из женщин осталась со мной в палате.

Как выяснилось, её в этот день выписывали, поэтому она занялась тем, что начала неспешно прибираться в своей прикроватной тумбочке, затем не торопясь собирать свои вещи в большую спортивную сумку.

Женщина не спешила, потому как её оповестили, что выписку она сможет получить только после обеда, а следовательно, времени у нее еще было предостаточно.