На миг от боли Корвин утратил волю к жизни, однако тут же опомнился, покрепче сжал рукоять меча и вонзил клинок в глаз твари. Тот лопнул, точно спелая виноградина. Дракон разжал челюсти и заверещал.
Чувствуя, как яд прожигает плоть, Корвин собрался с силами, вновь поднял меч и вонзил его в разверстую пасть. Острие вышло из затылка.
Несколько мгновений принц лежал, тяжело дыша. Затем отпихнул тяжелую драконью тушу и поднялся на ноги. В нескольких футах он увидел Громобоя, неподвижно лежавшего в луже крови. Смерть уже накрыла боевого коня своей плащаницей. Сердце у Корвина сжалось. Они много пережили и испытали с Громом, прошли вместе огонь и воду
На краткое время желание сражаться за свою жизнь опять пропало… Нет! Корвин с трудом отвел глаза от трупа коня. Наверняка рядом еще оставались живые, и он сделает все, что может, чтобы их спасти, будет драться до последней капли крови. Подняв меч, он бросился на ближайшего дракона.
6. Кейт
ЗДЕСЬ КТО-ТО УМЕР.
Эта мысль невольно проскользнула в голове Кейт. Впереди лежал наезженный тракт, пустынный и вроде бы совершенно безопасный. Не было видно пыли из-под конских копыт и тележных колес. По обеим сторонам дороги расстилались луга, заросшие плакун-травой. Душа здесь отдыхала, особенно это чувствовалось после долгих препирательств с красногонскими паромщиками. Они все-таки задержали Кейт на обратном пути из Андреаса, поэтому волей-неволей придется переночевать в заброшенной почтовой башне.
Откуда же явилась эта мысль?
Запах, принесенный ветром?.. Нет, вроде бы ничем не пахло. Скорее всего, что-то учуял Золотце, а его ощущения исподволь передались Кейт. Она потянулась к разуму коня и быстро разобрала искаженный образ ночного дракона. В представлении мерина зверюга была куда более жуткой, чем на самом деле: размером с кибитку, зубы-кинжалы и когти-сабли.
Кейт нахмурилась, пытаясь найти в этом хоть какой-то смысл. На небе ярко светило солнце, губительное для ночных драконов. Нигде не было даже теней, в которых те могли бы укрыться. Видимо, нападение случилось ночью. Кейт попыталась мысленно успокоить мерина, убедить его, что опасности нет.
Она пришпорила Золотце, и вскоре они поднялись на холм. И сразу же увидели останки каравана: перевернутые повозки, трупы коней и людей, различимые даже на значительном расстоянии.
Она направила Золотце к обочине, намереваясь объехать побоище стороной и поскорее добраться до почтовой башни. В конце концов, случившееся ее не касалось. Теперь запах смерти почувствовала и она. Мерин заартачился, не желая приближаться к трупам. Кейт уже хотела было позволить ему поступить по собственному усмотрению, как вдруг заметила вымпел, развевавшийся над оставшейся на колесах повозкой: вставшие на дыбы белые лошади на темно-синем фоне. Сердце Кейт екнуло. Королевский герб Норгарда, дом Тормейнов…
Корвин!
Сжав коленями бока Золотца, она направила его вперед. Конь упрямился, бил копытами. Кейт пришлось жестко подчинить себе его разум, навязав свою волю.
Придавленный трупом дракона, он лежал навзничь посреди побоища, неподалеку от опрокинутой повозки. Ящер походил на ночного, только шкура была не серой, а черной.
Оглядываясь по сторонам, Кейт пришпорила Золотце. Твари, мимо которых она проезжала, не были ночными драконами. Тревога до предела обострила ее чувства. Взгляд вновь вернулся к мужчине, пытавшемуся выбраться из-под трупа зверя, и Кейт с ужасом узнала в раненом Корвина. Его лицо было в крови, но ошибиться она не могла. Кейт заставила Золотце подскакать к нему. Корвин обернулся на стук копыт, и она увидела гримасу исступления на грязном лице. Он был, без сомнения, ранен. Весь вопрос – насколько серьезно.
Как же его вытащить? Диковинная рептилия была размером с лошадь и, судя по всему, раза в два тяжелее. По крайней мере, тварь сдохла, из шеи торчало острие меча.
– Кейт, – едва слышно прохрипел Корвин, вглядевшись во всадницу.
Голос был слабым, словно у новорожденного котенка.