Оно 2: Сквозь дьявольскую параллель (СИ)

Всё подготовив, он притворился обычной старушкой Керш, которая проживает в их с отцом Марш бывшей квартире. Образ он выбрал максимально отталкивающий: седые спутанные в хвост волосы, дряблая кожа, отдающая зловонием старости и смерти, легкая ночнушка, с максимально неприглядным цветочным узором и гниющей раной в области груди. Проще говоря, сущий ад для девушки средних лет, которая несомненно будет видеть в лице старухи саму себя в старости. Интерьер монстр тоже подобрал не просто так. Старые потрескавшиеся обои, дохлые мухи на подоконнике. Не забыл он и про картины, которые по истории должны были отображать тяжелое детство старушки Керш в бродячем цирке с её отцом. Гармония ужаса и уюта была соблюдена идеально. Девушка не сбежит, ведь не сможет обидеть гостеприимную старушку. А та, в свою очередь, будет становиться всё более пугающей.

Сначала всё прошло как надо. Марш прошла в дом и начала осматривать обстановку. Пеннивайз сделал так, чтобы дом казался ей одновременно своим и чужим. Предложение от лица миссис Керш выпить чаю та восприняла положительно. Однако, вместо того, чтобы задержаться в гостиной, направилась в свою старую детскую. Это не вызвало у клоуна особых подозрений. Он решил, что девушка просто хочет пробудить в себе детские воспоминания и найти открытку, которую давным давно спрятала в полу. Его ничуть не пугало то, что каждый из друзей ищет «артефакты». Схема Майка была ему известна наперёд и Оно понимало, что тут даже ничего делать не надо. Они сами придут к нему, нужно лишь подыграть в правильном ключе. И начать с одной из самых сильных в команде неудачников казалось монстру верным решением.

— О, я прошу прощения. В это время года тут становиться так жарко, — старушка подала Марш чашку чая, уже достаточно остывшего, чтобы быть невкусным. Старая пластинка играла какую-то заезженную мелодию, которая могла вызывать лишь неприязнь и лишь немножко ностальгию. — Такое чувство, что вот-вот умрешь.

— Н-ничего… — неуверенно улыбнулась девушка, делая глоток и еле сдерживаясь, чтобы не скривиться от ужасного вкуса напитка. Пеннивайз же начал молча пялиться на неё со своей фирменной улыбкой в исполнении миссис Керш. Нужно было выдержать момент, чтобы не напугать, но заставить заподозрить неладное. Это целая наука. Психология человека требует терпения.

— Что ж, и какого же снова оказаться в Дерри? — вновь подал голос монстр, сделав пару глотков, после чего понял, что это была плохая идея, ведь в чашке у него было тоже самое пойло, что и у Беверли. Вкус сточных вод, хоть и знакомый, но мерзкий, мгновенно заставил клоуна дёрнуть левым веком, но смотрелось это довольно гармонично.

— Странно, — коротко ответила девушка.

— Странно? Как именно?

Звук, похожий на «дзинь» духовки прозвенел в другой комнате. Пеннивайз встал, второпях отодвигая чашку. Он не хотел, чтобы девушка отвечала ему на этот вопрос. Он и так знал ответ. Монстру лишь хотелось, чтобы она сама вновь задала его себе.

— — Печенья готовы. Я поставила как раз перед вашим приходом.

— Оу, не стоило, — начала вставать вслед за ним Марш. — Я не должна была напрашиваться.

— Нет, нет, я настаиваю.

Не дав оппонентке и шанса на ответ, монстр покинул комнату, оставляя девушку одну наедине с портретами, на которые та неизбежно обратила внимание. Они были жуткими и гипертрофированными.

— Миссис Керш, это ваша семья? — спросила Марш, смотря на фото мужчины со странной улыбкой и маленькой девочкой. Они стояли на фоне бродячего цирка, примерно в начале 40-х годов.

— О да, милая, — ответил монстр из кухни, изнемогая от нетерпения. — Мой отец приехал сюда с четырнадцатью долларами в кармане. И он не стоял с протянутой рукой, как те, кто приезжают сюда в наши дни.

Беверли приблизилась к фотографии, разглядывая лицо мужчины. Косые глаза и выражение лица показались ей знакомыми. Словно, совсем недавно она видела их раньше. Пеннивайз же продолжал гнуть своё, уже предвкушая, как старушка на глазах девушки превратится в настоящую бестию.

— Знаете, чем мой отец занимался?

— Чем же? — скорее на автомате спросила та, всё ещё вглядываясь в фотографию.

— Мой отец работал в цирке, — музыка стала играть чуть тише, дабы не мешать рассказу старушки. — Я всегда была его малышкой… А ты Беверли?

Голос из тихого начал набирать обороты, становясь мужским и басистым. Не выходя из кухни, тело старушки начало трансформироваться во что-то, лишь отдалённо напоминающее человека. Пеннивайз постарался над образом и это должно было максимально напугать девушку.

— Кажется… — протянула Бев, смотря на фотографию, не слыша, что там ей говорит Миссис Кёрш. — Точно. Ваш отец похож на одного моего знакомого. Роберта Грея.