Оно

«Власть, сила, — думал Бен, глядя на Беверли. В общем, все нормально; ее глаза снова встретились с глазами Билла, и они смотрели друг на друга так, будто вокруг никого не осталось. Лишь одно мгновение, но для Бена оно растянулось надолго. — Все всегда упирается во власть. Я люблю Беверли Марш, и она обладает властью надо мной. Она любит Билла Денбро, то есть он обладает властью над ней. Но, как я понимаю, он на пути к тому, чтобы полюбить ее. Может, причина в ее лице, в том, как она выглядела, когда говорила, что она девочка и ничего не может с этим поделать. Может, дело в обнаженной груди, показавшейся на секунду. Может — в том, как она иногда выглядит, если удачно падает свет, или в ее глазах. Не важно. Но если он начинает ее любить, она начинает приобретать власть над ним. У Супермена есть сила, но лишь когда рядом нет криптонита. У Бэтмена есть сила, пусть он не может летать и видеть сквозь стены. У моей матери есть власть надо мной, а у ее босса на работе — над ней. У всех есть какая-то власть, за исключением разве что детей и младенцев».

Но тут он подумал, что власть есть даже у маленьких детей: они могут кричать, пока ты что-то не сделаешь, чтобы они заткнулись.

— Бен? — спросила Беверли, глядя на него. — Проглотил язык?

— Что? Нет. Я думал о силе. Силе кругляшей. — Билл пристально посмотрел на него. — Задался вопросом, откуда эта сила взялась.

— О-о-от… — начал Билл и закрыл рот. На лице отразилась задумчивость.

— Я действительно должна идти, — прервала паузу Беверли. — Еще увидимся, так?

— Конечно, приходи завтра, — ответил Стэн. — Мы будем ломать Эдди вторую руку.

Раздался смех. Эдди сделал вид, что бросает в Стэна ингалятор.

— Тогда пока. — И Беверли вылезла из клубного дома.

Бен посмотрел на Билла и увидел, что тот не смеялся. Задумчивость не сходила с его лица, и Бен понимал, что ему придется два или три раза позвать Билла, прежде чем тот ответит. Он знал, о чем думал Билл; в ближайшие дни он и сам будет об этом думать. Не все время, нет. Он будет развешивать и снимать белье по просьбе матери, играть в салки и войну в Пустоши, а первые четыре дня августа, когда зарядят дожди, они всемером устроят безумный марафон игры в пачиси в доме Ричи Тозиера, будут ставить блоки, «сбивать» фишки, точно рассчитывать бросок кубика с тем, чтобы он лег нужной гранью кверху. Его мать скажет ему, что, по ее мнению, самая красивая женщина Америки — Пэт Никсон, и придет в ужас, когда Бен отдаст свой голос Мэрилин Монро (если не считать цвета волос, он считал, что Бев выглядела, как Мэрилин Монро). Время уходило и на поедание бесконечных сладостей — «Твинки», «Ринг-Дингов» и «Хелл-догов», и на чтение на заднем крыльце научно-фантастического романа Айзека Азимова «Лаки Старр и луны Юпитера». Для всего этого находилось время, пока рана на груди и животе заживала, превращаясь в шрам и начиная чесаться, потому что жизнь продолжалась, и в одиннадцать лет Бен, пусть был умным и сообразительным, не строил планов на будущее. Он мог жить с тем, что произошло в доме на Нейболт-стрит. В мире, в конце концов, чудес хватало.

Но выпадали периоды, когда он вновь задавал себе и пытался ответить на те же вопросы: сила серебра, сила кругляшей — откуда берется такая сила? Откуда берется любая сила? Как ты ее получаешь? Как используешь?

И ему казалось, что их жизнь, возможно, зависит от этих вопросов. Однажды вечером, когда он засыпал под мерную убаюкивающую дробь дождя по крыше и окнам, ему пришел в голову еще один вопрос, возможно, единственный важный вопрос. Оно обладало какой-то реальной формой; он почти что увидел ее. Увидеть форму — все равно что открыть секрет. Это справедливо и для силы? Вероятно, да. Ибо разве неверно утверждение, что сила, как и Оно, переменчива по форме? Силой может быть и младенец, кричащий в ночи, и атомная бомба, и серебряный кругляш, и взгляд Беверли на Билла, и ответный взгляд Билла.

И тогда чем, чем именно была сила?

12

За две следующие недели ничего особенного не произошло.

ДЕРРИ: Четвертая интерлюдия