Онтопсихология. Психотерапия. Эфирное поле

Нам известно, что психотерапия часто базируется на динамике трансфера: пациент адаптируется ко мне, используя чуждую реальность прошлого, теряя, таким образом, осознанную связь с реальностью в становлении. Задачей психотерапевта является высвобождение связанной эмотивности. Таким образом, как только пациент находится под действием проекции своего трансфера, он воспринимает терапевта в качестве своего партнера, и, испытывая любовь или ненависть, становится динамически зависимым, давая терапевту возможность оперировать и вербализовывать то, что идет из глубины, посредством контртрансфера. Таким образом, происходит эгоизация комплексуальной энергии, и благодаря этому, актуализация способности пациента к пониманию и ориентации.

Онтотерапия использует эту технику, но не ограничивается ею. В целом психоаналитическую технику можно свести к следующему принципу: отступать для того, чтобы идти вперед. Но речь идет лишь об исторической регрессии, связанной с внешней ситуацией, без соприкосновения с изначальной аутентичностью.

В онтотерапии происходит непосредственное вмешательство в суть ядра личности, и эта суть предшествует любой исторической эволюции. Онтотерапевт осуществляет переход к вневременному и внепространственному Ин-се (относящемуся к зоне психоаналитического «Оно»).

В этом чистом рассмотрении сущностного ядра личности присутствует реальность. Пациент научился быть собой, используя различные формы навязанной извне культуры, и, следовательно, склонен относиться к себе в соответствии с «частотными модулями»[21]

, исторически усвоенными в процессе эволюции.

Ядро Ин-се, наоборот, является чистым динамическим потенциалом тотального.

Говоря на итальянском, я не могу сказать, что именно итальянский мной управляет: итальянский язык является предустановленным кодом между мной и вами, и в лучшем случае он представляет собой модуляцию частоты, оставаясь при этом вторичным фактором, по отношению к тому, чем мы являемся сами. В нашем взаимодействии присутствует слово, значение, означающий[22]

, и эта триада уточняет значение идентичности.

С моей точки зрения современные направления психотерапии в основном занимаются отношениями между словом и значением. Онтотерапия является прямой встречей между двумя означающими и значением, это придание значения означающим. Следовательно, это преодоление и слова и значения. Онтотерапия – это аутентификация означающих в значении, следовательно, это гарантирует оптимальную функциональность любой вербализованной индивидуации значений. В первую очередь онтотерапия – это приведение к самовосприятию в изначальном значении, или Ин-се.

Для того чтобы онтотерапевт смог привести пациента к модальности его Ин-се, вначале ему следует в самом себе быть вербализованным значением. В противном случае он также будет являть собой ограничивающую модель, а значит приводить к неврозу. Самая продвинутая психотерапия сегодня в действительности не выходит за рамки общепринятых стереотипов, она не способна прийти к изначальному «нулевому градусу»[23]

, чтобы уловить новое пространство для действительно свободных ассоциаций, для разрешения эмотивных блоков и сложностей в выражении и коммуникации и содействовать индивидуации «Я»; поиск этого происходит за пределами любой схемы или терапевтической программы, или исследовательских выводов и всего того, что лежит в сфере обозначения, которые определяются бесконечно возможными экзистенциальными ссылками значения в себе. По сути, практика наиболее продвинутой психотерапии все еще завернута в те же культурные и социальные матрицы, которые порождают невроз, воспроизводя, таким образом, несправедливую и патологичную доминирующую систему власти.

Нулевой градус любого системизма, который нужно преодолеть для достижения смысловой основы в бесконечном разнообразии индивидуаций, – это то, что в онтотерапии называется семейной предпосылкой. Нулевой градус настолько абсолютен, что вызывает диалектическое столкновение между терапевтом и пациентом[24]. Даже если в процессе терапии я затрагиваю психоаналитический материал (детство, сновидения, ассоциации и т. д.), в реальности это лишь символические проявления того, что остается неизменным и нетронутым. Я вижу однонаправленность ядра Ин-се. За значениями действий присутствует непрерывность того, что несет абсолютное значение. Весь процесс диалога в онтотерапии есть ни что иное, как непрерывное ожидание глубинного отклика со стороны Ин-се, которое видимо и ощутимо в онтотерапевте.

Когда это происходит, то это нечто новое и неповторимое: кажется, что субъект ощущает удар молнии. Происходит не присоединение, но эманирующая трансфигурация. Личность рождается в своей вечности, осознавая себя в изначальной априорности, и тогда все обретает смысл вечного, и вечность оказывается у себя дома.