ООН в Азии и Африке (воспоминания российских офицеров-миротворцев)

Нагрузка была большая. И на меня начали валиться болезни, которые я заработал в Казахстане. Там же проводились ядерные испытания — повышенный фон. Потом, там очень сухой климат, дегидратация[15]. У меня был вес 90 кг, когда я уехал туда, а приехал я в Санкт-Петербург и весил 67 кг. Это результат 5 лет службы в Казахстане.

А за службу в трудных условиях нам теперь уже не платят дополнительно.

Учиться мне понравилось, но… 1993-1996 гг. — это развал страны, армии; зарплату военным не платили по полгода, бедные офицеры выкручивались, кто как мог.

Вплоть до того, что ездили покупать и продавать — колбасой торговали, подрабатывали в охране, «бомбили»[16], мы ездили продавать водку, сигареты, пиво в Финляндию, даже в Германию один раз заехали. Это, конечно, на грани криминала, но надо было как-то выживать.

В общем, отучился я с большим удовольствием. Это было второе высшее образование, я получил специальность преподавателя-инструктора по плаванию, преподавателя физической подготовки и спорта в высшем учебном заведении. По окончании был направлен в Москву, в Военный институт Министерства обороны.

Это была Военно-политическая академия, она потом была Академия финансов и экономики, её объединили с Военным институтом иностранных языков и Военно-политической академией.

Приехал я в 1996 г., это уже называлось Военным университетом. Там я встретил много хороших, интересных людей. Например, Игоря Ждаркина я там встретил — своего хорошего друга, который заинтересовал меня иностранным языком и предложил работу в миротворческих силах ООН. Начал со мной заниматься английским языком, чтобы я сдал экзамен; я закончил курсы военных наблюдателей ООН и поехал с ним. Курсы в Солнечногорске, двухмесячные. Я языка не знал совсем, но Игорь со мной позанимался. Потом я окончил 4-месячные курсы при университете и самостоятельно занимался. Наше командование не одобряло мои желания. Доблестный начальник кафедры 7 лет не пускал меня на эти курсы.

Потом я пытался съездить в Канаду, в командировку, чтобы там поучить английский, меня опять не пустили, мотивируя тем, что я хочу «Родину покинуть». А ведь это были уже 1990-е годы… Мне была эта мотивация удивительна и непонятна: зачем мне эмигрировать, когда я хочу получить интересную специальность? На кафедре я выслужил максимальное звание — подполковника, никаких перспектив не было, а я нашёл сам себе перспективу — работник ООН, — хотел закончить курсы и работать, но 7 лет этому препятствовали, в частности, не пустили меня в Канаду.

В конце концов я закончил курсы в Солнечногорске[17] успешно. Курсы очень хорошие, эффективные, потому что приходится работать с языком 15 часов в сутки, очень много запоминать. Преподавание, общение — только на английском и, к тому же, учимся с иностранцами. Иностранцы, кстати, тоже очень хвалят эти курсы, потому что там упор делается на практическую часть, и преподают те, кто недавно был в миссии ООН.

Был у нас там подполковник Шпак, очень известный, который во многих миротворческих операциях побывал. Он меня хвалил, говорил, что я — физкультурник, без знания языка, освоил курс лучше, чем переводчики, которые не ходили, ленились. Я фактически поднялся до уровня выполнения обязанностей военного наблюдателя в миссии.

Но, конечно, в плане практики, я считаю маловато, но и то, что даётся, иностранцам очень нравится, потому что в игровой форме рассказывают основные ситуации при выполнении задач: это и минные поля, и попытки грабежа, и угоны машин в условиях, когда наблюдатель ООН

не может не только иметь оружия, а вообще никак сопротивляться. У них статус такой, на основании этого они и допускаются в зоны конфликта для контроля соглашения между конфликтующими сторонами. Работа интересная.

Конечно, есть свои плюсы и минусы. Например, не было компьютера и Интернета на курсах, что вызывало удивление иностранцев. Но они учились у нас, мы учились у них. Мы у них многому научились: и языку, и произношению, старались понять их менталитет. Там были шведы и англичане. Шведы более близки нам.

Мне на курсах понравилось. Это были первые курсы, на которых я работал по 15 часов в сутки. Я был доволен результатом. Плоды терпения и усилий были сладки.

Я хорошо закончил и получил направление на работу в миссию в качестве военного наблюдателя от нашей страны, великой страны, которую все уважают. Конечно, несколько упало уважение в период распада, но сейчас опять вернулось. Потому что у нас сильный президент, и политика сильная.

Растёт экономический статус страны, и интерес растёт к России. К нам, как к русским, в миссии ООН самое пристальное внимание, следят за нами и прислушиваются. Прибывая в миссию, ты получаешь ещё ряд общественных нагрузок, например, отвечаешь за оперативную работу, сбор информации, гигиену… Плюс погрузка-разгрузка вертолётов, — мы должны полностью себя обслуживать: покупать продукты, готовить.