Опаленная колыбель

Рванулся я к нему. Пришел Мот в себя, но слишком поздно. Я на него уже налетел и в дверь впечатал. И сразу же левый хук. Мот без чувств на пол свалился. Врезал я ему почти от души. А это немало. Душа у меня щедрая.

А дверь опять открывается…

Неужели за Мотом еще кто-то решил вернуться?!

Или Ева накрылась — и они все четверо сюда идут?!

Все, уже не до шуток!

Выхватываю станнер. Драться так драться! Не в рукопашную же с четырьмя исбистами!

Но в ложу Линский влетает. За ним Дымок.

Братишка от волнения — как монитор на тринадцати тысячах. А Линский почти спокоен. На Мота с Рыжиком глянул — и только головой качает осуждающе.

— Серж, ну зачем вы! — упрекает. — Я же просил вас оставить их живыми! А что теперь? Если они не вернутся, это вызовет подозрения у остальной охраны принца. А уж если их найдут убитыми… Подмену Анны раскроют раньше, чем мы выберемся из города! Это ломает все планы!

Ни фига себе… я двоих исбистов вырубил — а он этого даже не замечает? Еще и отчитывать меня будет?!

— Не нервничайте, папаша, — огрызаюсь.

— Как же не нервничать? — Линский на Рыжика рукой машет.

Тот сейчас действительно на живого не очень смахивает.

— Живой — понятие растяжимое, — говорю хмуро.

— Так они выживут? — Линский с надеждой вскидывается.

— Захотят — выживут, — говорю.

Не отошел я еще от драки, и шутить у меня никакой охоты.

11. Торговцы

Подгоняет Линский флаер к самым дверям, закидываю я в него обоих исбистов. Накаченные парни, но по сравнению с Евочкой, когда я ее одной рукой во флаер забрасывал, вовсе не тяжелые.

Да и не до них мне сейчас! Анна меня за руку берет, мой взгляд ловит…

— Господа, — Линский говорит нам нервно, по сторонам озираясь. — Я все понимаю, но садитесь же во флаер! Нам не нужны свидетели.

Забираемся мы во флаер на задние места. Анна мне с губ кровь отирает платочком, а я от ее глаз никак оторваться не могу. И губы ее так близко… И вся она — такая красивая и хрупкая. И ко мне ластится…

— Гм! Господа… — Линский бормочет смущенно. — Серж, помогите мне…

Очнулись мы с Анной друг от друга.

— Серж, подержите ему голову, — Линский на Рыжика указывает.

Приподнимаю я Рыжика. А Линский в сумке с аппаратурой покопался, и вытаскивает оттуда навороченный шокер. И к затылку Рыжика примеривается!

Тут я натурально возмутился.

— Папаша! — говорю. — Вы же только что кричали, что хотели их в живых оставить! А теперь сами…

— Нет-нет, Серж! — Линский говорит. — Я не собираюсь их убивать. Я только хочу сбросить им память о последних минутах. Мне не хочется использовать специфические белковые ингибиторы. Если их быстро найдут, доставят в госпиталь и обнаружат в крови следы этих ингибиторов… это вызовет подозрения. К чему лишний риск?

И давай обрабатывать Рыжику виски и затылок шокером!

В умелых руках электрошок сбрасывает память о последней паре часов не хуже, чем белковые ингибиторы, но… хороший навык тут нужен. Слишком слабо обработаешь — кратковременная память останется и в долговременную перейдет. А переборщишь — ожоги на коже останутся. Тоже подозрения возникнут. Но Линский шокером умело орудует. Профессионально так. Сразу видно, не раз он это делал, пока в свище служил…

Покрутились мы в коммуникационных туннелях возле тридцатого сектора, нашли улочку, чтобы без свидетелей. Выгружаю я Мота и Рыжика, оттаскиваю их подальше в туннели, чтобы не наткнулся никто случайно. Сами-то они в себя придут часа через полтора — хорошо их Линский обработал. Последние два часа своей жизни помнить не будут. А выглядеть все будет так, словно поцапались они с кем-то, да сил не рассчитали.

Но едва во флаер вернулся — сразу они у меня из головы вылетели. Анна рядом, а это сильнее любого шокера…

Помню только, как в другой флаер мы пересаживались и комбинезоны техников сбрасывали. На флаере техников, арену обслуживающих, долго летать по городу стремно. На фига нам лишние подозрения?

Потом я из Аничкиных глаз я только у самой гостиницы вынырнул.

Одной рукой Линский меня за плечо теребит, второй пальчики Анны из моей руки вырвать пытается.

— Серж, отпустите, — просит. — Анна, наденьте очки и спрячьте волосы под этот платок. Серж, нам пора к торговцам. Анна, подождите нас пока в гостинице. Не нужно, чтобы торговцы что-то заподозрили… Ну, Серж! Ну, Анна!

Растащил он нас кое-как, увел Анну в гостиницу.

Пришел я в себя немного. Гостиница другая. Прежняя на другом конце города. Ну, с этим ясно. Тут и без свищевых замашек нетрудно понять, зачем…

Линский уже возвращается. На меня косится, но не говорит ничего. Ухмыляется только…

Петляем мы городу минут пятнадцать. Хоть и не должен за нами никто следить, но мало ли… Потом к бару, где у Линского с торговцем встреча назначена.

Смотрю я на торговца, и что-то подозрительно мне становится. Не похож он на человека, который готов своих подставить, пусть и за хорошие деньги.

— А вы уверены, папаша?… — говорю. — Что-то не очень он на подлеца тянет…