Опасно — Истина! Смелость принять непознаваемое

Когда Сталин начал свои кровавые расправы, метод, который он выбрал, был прекрасно законспирирован. Ежедневно под видом лекарств Ленину давали яд; врач был нанят Сталиным. Дозы яда были столь малы, что смерть должна была наступить через очень долгий период времени. А пока он продолжал жить и оставался лидером, так как народ все еще очень любил его. Нельзя было допустить, чтобы он умер прямо сейчас — в таком случае его место занял бы Троцкий. Перед тем как он умрет, Сталин, чтобы быть второй после Ленина фигурой, должен был укрепить свои позиции и устранить всех остальных. Поэтому жизнь Ленина поддерживалась, но он находился практически в коме. Он был парализован и медленно умирал. Он был прикован к кровати и полностью потерял зрение: он не мог прочесть ничего из того, что ему прописывали в качестве лекарств и что присылалось Сталиным. Сначала Сталин устранил всех, кого было необходимо устранить, а затем убил Ленина. Ему дали смертельную дозу яда.

Время, которое Троцкий провел в Мексике, он посвятил написанию биографии Сталина. Это редчайшая книга, потому что никогда ранее не случалось, чтобы враг писал чью-то биографию так проникновенно, с такой проницательностью — без какой-либо ненависти; просто факты и никаких вымыслов. Его убили в момент, когда он как раз заканчивал последнюю страницу, — и она осталась незавершенной. Это была большая книга — около тысячи двухсот страниц, и когда он дописывал последнюю, его убили, ударив из-за спины по голове. Было нанесено множество ударов; голова рухнула на книгу и залила кровью последнюю страницу. В каком-то смысле, это сделало биографию на сто процентов показательной: именно так Сталин уничтожал людей. Троцкого убили при написании последней страницы, и первое издание книги было выпущено с пятнами крови.

Прежде Сталин не убил ни одного человека, не совершил никакого преступления. На самом деле, он получил образование в православном монастыре — он был христианином — его воспитали монахи. Деревня, где он жил, находилась далеко в горах Кавказа, а этот монастырь был единственным местом, где можно было чему-то научиться, поэтому его отец, бедный человек, оставил его там. Монахи из сострадания приняли мальчика, обучали его, растили — и вот что из него получилось. Как только он заполучил власть, он убил, должно быть, миллионы людей. Их невозможно сосчитать; он просто убивал и убивал. Любой, кто вызывал в нем подозрение, мог быть убит. Другого наказания не существовало. Для него все было предельно просто: «Либо ты за меня

, либо тебя больше нет».

Политик в своей основе — преступник. Он пытается обрести власть законным путем — ив этом вся разница. Преступник не заботится о законе — и оказывается пойманным. Политик же никогда не бывает пойман — за исключением редких случаях, как это случилось с Никсоном, когда его арестовали при Уотергейтском скандале. И знаешь, что сказал Мао Цзэдун, когда арестовали Никсона? «Что за переполох? Столько шума из ничего. Любой политик делает это!» В действительности все политики занимаются этим. Уотергейт не был чем-то экстраординарным. По всему миру каждый обладающий властью политик делает подобного рода вещи. Просто их никто не уличает в этом. Никсону просто не повезло: его поймали — и ему не удалось...

На самом деле, я испытываю определенное уважение к Никсону. На его месте такие люди, как Сталин, Мао Цзэдун, Гитлер, Муссолини сделали бы нечто, о чем ты даже не догадываешься; эта мысль приходила в голову и Никсону... Это простейший метод: когда вокруг чего-то разгораются страсти, самое лучшее, что можно сделать, — это втянуть мир в войну. Уотергейт мог быть затоплен — кто мог позаботиться о нем? Все, что было нужно сделать, — это отвлечь внимание людей. Именно так поступают правители — внезапно начинают мировую войну. Никсон мог остаться в президентском кресле и стать известнейшим президентом Америки. Если бы он прошел через войну победителем, он зарекомендовал бы себя величайшим человеком в истории.

Я испытываю уважение к человеку, который отклонил преступную идею, пришедшую ему в голову. Уверяю тебя, она очень проста. Я не столь уж много знаю о политиках; хотя я и учился в политическом вузе, я ничего не знаю о действующих политиках. Но пока я учился, я четко понял, что эта идея неизбежно приходила ему в голову: ввергнуть мир в такой хаос, что Уотергейт показался бы мелочью по сравнению с проблемами, вызванными мировой войной. Все просто бы о нем забыли.

Но этот человек оказался гораздо более гуманным, чем люди о нем думали. Вот почему я говорю, что испытываю к нему уважение. Он выбрал собственное падение; это первый в истории Америки случай, когда президент, окруженный обвинениями, покинул Белый дом. Но он принял эти осуждения, этот мировой позор — и не втянул мир в войну. Он поступил больше как человек, чем как политик; он повел себя более человечно, чем на то способен любой политик.