Опасности путешествий во времени

За печатной машинкой ты обречен томиться наедине с самим собой. Никакой надежды сбежать в киберпространство. В Зоне 9 о киберпространстве мне приходилось только мечтать.

Сложно поверить, но в 1959-м киберпространства не существовало в принципе.

Однако меня продолжал грызть червячок сомнения. Ведь нам тысячу раз объясняли: киберпространство – величайшее достижение двадцать первого века, поскольку оно автономно, обособленно и (теоретически) независимо от людей, а значит, не подчиняется законам пространства и времени.

Впрочем, я не специалист. Для понимания всех тонкостей необходимо хорошо разбираться в математике, астрофизике и передовых компьютерных технологиях, а все научные данные, между прочим, хранятся в САШ-23 под грифом «совершенно секретно»…

– Мэри-Эллен? – раздалось над ухом.

Абсолютно бесшумно ко мне приблизилась улыбающаяся соседка по имени Хильда. От страха сердце раненой птицей забилось в груди.

Хильда, ясное дело, держалась очень приветливо. Как и остальные. Их глаза пожирали меня, точно полчища голодных муравьев. Запоминая, оценивая. Составляя свежий донос для отдела госбезопасности.

Бесцветным среднезападным голосом (пытка для моих ушей!) девица с гордостью поведала, что ее машинка – «почти новенький ремингтон».

– Пользуйся, если хочешь, – предложила она. – Бумага вот!

Хильда заправила в машинку чистый лист, подкрутила его в нужное положение, а после продемонстрировала, как именно печатать: ее ловкие пальцы в случайном порядке замелькали по клавиатуре.

Я не пошевелилась, ноги словно приросли к полу.

Пыталась заговорить, но язык вдруг превратился в разбухший комок ваты.

– Видишь? – напутствовала Хильда. – Надо только запомнить расположение клавиш, и можно печатать не глядя. Я выучилась еще в средней школе – ничего сложного.

Я коснулась первой попавшейся буквы – безрезультатно.

– Не работает.

Девушка расхохоталась. Не зловеще, а по-доброму – так старшая сестра потешается над младшей.

– Конечно, работает, Мэри-Эллен! Смотри.

Мэри-Эллен. Она произнесла мое имя с издевкой или дружелюбно? Хотелось бы верить, что эта особь женского пола ничем не отличается от меня – обычная девица, и вдобавок искренне ко мне расположена. И совсем не хочется предполагать, будто под маской милой девчушки скрывается агент госбезопасности или, как вариант, голограмма студентки, управляемая дистанционно агентом, который задумал поиздеваться надо мной.

Смущала и близость Хильды. Она стояла почти вплотную, чем, собственно, грешили и другие особи, вынуждая меня опасливо пятиться. В САШ-23 преобладала иная модель поведения: по неписаному правилу, мы всегда держались на расстоянии. После ареста и душераздирающей сцены казни я вздрагивала, если ко мне подходили слишком близко. Кожа моментально покрывалась мурашками.

Хильда была такой приветливой, милой и совершенно не замечала моей настороженности. Про таких обычно говорят «симпатичная», а про таких, как я, – «мышь». Ниже меня минимум на два дюйма, но значительно полнее, с развитыми формами – не чета моим выпирающим костям, – она носила жесткий бюстгальтер (лифчик) из плотной, прошитой канителью ткани. Надо сказать, под одеждой лифчик смотрелся нелепым придатком. Я непроизвольно отпрянула, боясь, как бы Хильда ненароком не задела меня своими остроконечными грудями.

Она уселась за стол в слегка вычурной, картинной позе фотомодели с плаката и в доказательство простоты процесса принялась быстро, безукоризненно печатать:

ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ СЕНТЯБРЯ 1959 ГОДА

ЭКРАДИ-КОТТЕДЖ

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ВАЙНСКОТИИ

ВАЙНСКОТИЯ-ФОЛЗ, ВИСКОНСИН

США

ВСЕЛЕННАЯ

– Поняла? Теперь пробуй.

Двадцать третье сентября 1959 года! Уму непостижимо – или все-таки?..

Нет, все верно. Я нахожусь в Зоне 9, в Изгнании. Надо смириться, приспособиться. Вот только…

Внезапно меня охватил панический страх: перенестись на восемьдесят лет в прошлое, когда еще ни я, ни мои родители не появились на свет. Никто в целом мире не знал меня, не любил, не окликнул бы в толпе. Нет никого, лишь кромешное, беспросветное одиночество.

– Мэри-Эллен? С тобой все хорошо?

С выражением искренней, сестринской заботы Хильда потянулась ко мне, хотя я испуганно шарахнулась в сторону.

– Не прикасайся. Не…

От приступа паники закружилась голова. У ног разверзлась черная бездна и поглотила меня.

Исчезнувшая

Помогите! Помогите, мамочка, папа…

Мне так вас не хватает.

Меня одолевал неутолимый голод, жажда вернуться домой. Я стремилась туда с такой силой, словно незримая рука толкала вперед в отчаянном, головокружительном порыве.

Я обречена умереть в одиночестве на чужбине.

* * *

Меня привязали – зафиксировали запястья, лодыжки, голову, дабы избежать «членовредительства».