Опасные игрушки

Именно так они и представляли себе мадам Бежар – дверь им открыла аккуратненькая французская старушка. Именно – французская. Таких нет ни в Москве, ни в Рязани. И дело здесь не в чертах лица. Во всем облике, в глазах, в жестах – другая жизнь… Олег вспомнил недавний репортаж: встретились две сестры. Одна из них пятьдесят лет назад уехала из Парижа. С нашим парнем и в нашу деревню. И вот встречаются: мадам с собачкой и типичная рязанская баба… Точно, что бытие определяет не только создание, но и внешность…

Как только Варвара сообщила, что они сопровождают Марину Маркову, мадам Бежар не только перешла на довольно сносный русский, но и попросила "величать" ее Марией Владимировной. Такая вот французская старушка.

– Проходите. Милости прошу. Я проведу вас в комнату Валентина. Но господина Маркова там нет.

– Это понятно… Вы помните, Мария Владимировна, тот день, когда вы его видели в последний раз?

– Милый Олег, вы меня обижаете… Правда, говорят, что в моем возрасте лучше помнят молодые годы, чем то, что произошло неделю назад…

– Как неделю?

– Неделю! Господин Марков был у меня в прошлую пятницу. Он каждую неделю обязательно работает в своей комнате. Об этом знала только я. Он просил хранить этот секрет. Сказать об этом можно только мадам Марине. Правда, Валентин не говорил, что вы, Марина, будете с друзьями…

– Но, Мария Владимировна, вы же даже документы у нас не спросили.

– А портрет… У Валентина была ваша маленькая карточка. И он заказал ваш портрет. Отличная работа. Я сразу узнала… Но вы побледнели, милая моя. Понятно, что многое для вас неожиданно.

– Многое? Я не знала, что он жив. Жив! Это не многое, это все.

– Это моя вина. Мне надо было вас подготовить. Но у меня не было времени. Господин Марков появится с минуты на минуту…

Ее правоту подтвердил осторожный звонок в дверь…

Дальнейшие пять минут напоминали эпизод из телевизионного шедевра Валентины Леонтьевой "От всей души". Только зрителей было меньше, но все женщины так же добросовестно и вдохновенно плакали, а Олег, получив разрешающий жест мадам Бежар, вытащил сигареты и проскочил на кухню…

Несмотря на все уговоры, Мария Владимировна заявила, что торжественный обед – это ее "святая обязанность".

– Ах, как жаль, что вы не привезли из Москвы буханку. Бородинского. Эти французы совершенно не умеют делать черный хлеб. И горчица у них сладкая… Я, правда, родилась в Париже, но мама меня ко всему нашему приучила… Я даже думаю, что у русских любовь к черному хлебу где-то внутри, в этих маленьких штучках…

– В генах?

– Именно – в генах… Пойду готовить борщ и пельмени…

Марина сразу заметила, что Валентин очень насторожен, и разговор не получится, если она, именно она не скажет все.

– Это мои друзья, Валя. Не просто друзья – спасители и сохранители. Сейчас они в "Сове" работают. Детективное агентство. Олег – бывший контрразведчик. И Варя тоже… из нашей среды… В Москве кто-то вспомнил о твоем приборе. Мне угрожали. Мы с Варей уехали в Европу, но они и здесь нас нашли. Сегодня Олег нас дворами из гостиницы вывозил… А с мужем я развожусь.

– Олег, ты уверен, что хвоста не было?

– Сто процентов! Это не спецслужбы. Всего двое мужиков. Мы их еще в Москве засекли. Похоже, не очень большие профессионалы. Если и бывшие наши, то кадровики или информационщики.

– Хорошо… Тогда приготовьте уши… С чего начинать?

– С прибора. Что это за штуковина такая?

– С прибора, так с прибора…

"Я называю его Омега… Только в последний год перед своим исчезновением, я понял, что именно я сделал. Если в двух словах, Омега – генератор, который действует на психику, на подсознание, на память, на вкусы, на политические убеждения. На все!

И до меня было множество подобных облучателей, и сейчас есть. Но все это не то. Разработки, конечно, секретные, но я и научную литературу умею читать между строк.

Все, кроме моего, действуют на эмоции. Они могут создать у человека страх. Сильный страх. Вплоть до желания самоубийства.

Помните, что было в семьдесят восьмом году в Гайане? Почти тысяча человек одновременно кончает с жизнью. Сектанты? Дудки! Почему не говорят, что были самоубийства и в других поселках. Точно в этот час и точно по направлению луча…

А как в девяносто первом в Москве начали из окон прыгать…

Они могут внедрить в людей злость, агрессию, безразличие, бурную радость. Но это и опасно. Это эмоции, направленные во все стороны.

Они скажут: "Убей всех". А моя Омега: "Убей Петрова из такой-то квартиры". Они говорят – люби всех. А я – люби красных и не люби голубых.

Моя работа была засекречена полностью. Только я знал, что у нее внутри. И еще три человека знали, что она, Омега, может. В общих чертах. Почти все знал только мой непосредственный начальник. Генерал Дроганов Денис Иванович.

Он не сразу мне поверил. Мы около года проводили испытания. Без документов, без отчетов.