Опасные налоговые схемы

Исходя из этой презумпции в п. 3 мотивировочной части постановления 24-П специально подчеркивается, что конституционные гарантии частной собственности нарушаются повторным списанием налогов в бюджет с расчетного счета только добросовестного налогоплательщика. Следовательно,

на недобросовестных налогоплательщиков не распространяются те выводы, которые содержатся в его мотивировочной и резолютивной частях, и принудительное взыскание в установленном законом порядке с недобросовестных налогоплательщиков не поступивших в бюджет налогов не нарушает конституционные гарантии права частной собственности…

Из признания… банков и налогоплательщиков недобросовестными вытекает, что на них не распространяется правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации, в соответствии с которой конституционная обязанность каждого налогоплательщика считается исполненной в момент списания банком с расчетного счета налогоплательщика средств в уплату налога, поскольку, по существу, они от исполнения данной обязанности уклонились».

К сожалению, несмотря на то, что указанные выше постановление и определение КС относятся к узкой проблеме – налоговых платежей со счетов в проблемных банках, – концепция добросовестности/недобросовестности налогоплательщика впоследствии была фактически универсализирована и стала широко применяться арбитражными судами при анализе хозяйственной деятельности предприятий, налоговых схем и т. д. КС пытался этому воспрепятствовать, выпустив определение от 16 октября 2003 г. № 329-О, в котором подчеркнул, что «по смыслу положения, содержащегося в п. 7 ст. 3 Налогового кодекса Российской Федерации, в сфере налоговых отношений действует презумпция добросовестности. Правоприменительные органы не могут истолковывать понятие "добросовестные налогоплательщики" как возлагающее на налогоплательщиков дополнительные обязанности, не предусмотренные законодательством».

Однако джинн «недобросовестности» уже был выпущен из бутылки, и суды принялись оценивать добросовестность хозяйственной практики компаний, что называется, и в хвост и в гриву (о «ЮКОСе» и решении Арбитражного суда г. Москвы, который привлек нефтяную компанию к налоговой ответственности за пределами срока давности «в связи с обнаружившейся недобросовестностью налогоплательщика», мы подробно говорить не будем – на этот счет уже все написано).

Как мы уже отмечали, сейчас происходит отход от концепции добросовестности налогоплательщика в пользу концепции оценки налоговой выгоды с точки зрения ее обоснованности. Но, с одной стороны, судебные акты Конституционного суда, которые ввели в оборот понятие и правовые последствия добросовестности/недобросовестности налогоплательщика, никто не отменял. С другой стороны, непосредственной надзорной инстанцией, которая следит за единообразием судебной практики, является для арбитражных судов ВАС, а не КС. И именно ВАС отменяет судебные акты нижестоящих судов в случае, если эти акты противоречат постановлениям пленумов или нарушают принцип единообразия судебной практики.

Разумеется, такое положение дел не могло не вызвать у некоторых судей желание следовать сразу двум концепциям (и ВАС, и КС): оценивать хозяйственную деятельность предприятий и уплату ими налогов как с точки зрения добросовестности, так и с точки зрения обоснованности получаемой налоговой выгоды. Особенно в делах, когда «требуется» принять решение в пользу налоговых органов. Поэтому и приходится довольно часто сталкиваться с налоговыми спорами, в которых «до кучи» присутствуют одновременно и оценки добросовестности налогоплательщика, и оценки получения им необоснованной налоговой выгоды.

В качестве примера приведем дело, которое было предметом рассмотрения ФАС Северо-Кавказского округа (постановление от 19 марта 2007 г. № Ф08-1221/2007-511А).

Суд установил, что единственным поставщиком налогоплательщика – ООО «Волшебный край» в отношении всей реализованной на экспорт продукции (зерно) является ООО «Торговый Дом "Астон"». Продукция хранилась на элеваторе ООО «Агро-индустриальная корпорация "Астон"». В соответствии с договорами общее количество зерна переписывалось с карточки ответственного хранения ООО «Торговый Дом "Астон"» на карточку ответственного хранения ООО «Волшебный край» с составлением удостоверяющего этот факт документа. Суд установил, что доставка товара от ООО «Торговый Дом "Астон"» обществу фактически не осуществлялась, и обоснованно указал на отсутствие экономической целесообразности сделки по поставке сельхозпродукции, заключенной между ООО «Торговый Дом "Астон"» и ООО «Волшебный край».