Опасные партнёры

Или так: «Здравствуйте! Богдан Романович, это вы?»

Жизнь матери-одиночки не сахар, а теперь она и вовсе стала невыносимой. При старом директоре я была на хорошем счету, меня хвалили. А этот высокомерный и презрительный гад, являющийся нашим новым шефом, вероятно, поставил перед собой цель сжить меня со свету.

В среду, как велел Одинцов, передала в приёмную исправленный проект по «Меркурию». Секретарша вернула его к вечеру – весь разрисованный красным маркером. Миллион подчёркиваний и размашистых вопросов. Да чтоб тебя! Но, хотя бы, не уволил, и на том спасибо.

Не спала ночь, но всё исправила и снова передала директору. Опять получила обратно изрисованные бумажки. Маруська мне такие из садика таскает.

– Ой, Крис, что-то директор бесится. Даже имя твоё при нём нельзя произносить, – по секрету поделилась секретарша Тамара Викторовна, сорокалетняя дама. – Не знаю, что это он. Понравилась, что ли? Или наоборот раздражаешь? Непонятно! На всякий случай, присматривай что-нибудь себе.

– Да, я и сама чувствую, что скоро меня попросят, – вздохнула я.

– Я тоже смотрю вакансии, – уныло произнесла секретарша. – Наверняка заменит меня на юную красоточку с длинными ногами и тонкой талией. Эх! Но тут хотя бы понятно. А на тебя-то за что взъелся? Загадка!

– И не говорите, Тамара Викторовна.

Вечером мы с Марусей сидим у Лены. Дочурка играет куколками Лол, она их обожает. А мы с Леной обсуждаем прежнюю тему. Теперь только об Одинцове и говорим.

– Ой, Ленка… Вот не было у меня проблем! Придумала на свою голову.

– Извини. Это я заставила тебя пойти в клуб.

– Не извиняйся! Я тот божественный секс до конца жизни буду вспоминать. Ещё бы понять, с кем я так роскошно оттянулась.

– Знаешь, я думаю, это он и есть. Твой директор.

– А татуха?

– Временная.

– Да ладно! Мы с Марусей делали временные татушки, это понятно. Но чтобы взрослый мужик такое делал?

– Я погуглила, это довольно распространённое развлечение. Просто твой директор тебя троллит. Смотрит, как ты сомневаешься, дёргаешься, и мысленно над тобой прикалывается. Забава у него такая. Весело же.

– Вот скотина!

– Но с другой стороны… Если бы ты нашла в штанах китайского дракона, можно было бы точно сказать – да, это он. А так… По-прежнему, ничего не понятно.

– Вот именно.

– Сколько ты выпила коктейлей, прежде чем потеряла голову?

– Четыре.

– Алкоголичка!

– Они были такие лёгкие, вкусные…

– Немудрено, что с катушек слетела. Я вот сейчас подумала… Ты смотришь на директора и думаешь – это он был в клубе. Но если был бы шанс поставить рядом с боссом твоего варвара, то сразу бы выяснилось, что не так уж они и похожи. Просто у тебя нет возможности поставить их рядом, как в полиции на опознании делают. Вот! Как тебе моя версия?

– Ой, Лена… Я, наверное, скоро сойду с ума.

БОГДАН

После обеда в офис заезжает отец, ему обязательно надо держать руку на пульсе, он хочет проконтролировать, как я справляюсь в подразделении холдинга. Всё нормально, мы обсуждаем текущие контракты и новых партнёров.

Не знаю, были бы у нас с отцом такие близкие отношения, если бы я был его родным сыном. Но я приёмный. Моя мама – её звали Алисой – любила мужчин, вечеринки, вино и постоянно искала приключений на свою голову.

Вот как Кристина.

Меня нагуляла непонятного от кого, родила в восемнадцать, а в двадцать три познакомилась с успешным сорокалетним бизнесменом Романом Дмитриевичем Одинцовым. Очередной поклонник совершенно потерял голову, ну ещё бы, матушка у меня была умопомрачительно красивой. Это знакомство решило мою судьбу, и это самое лучшее, что мама могла для меня сделать – вскружить голову дяде Роме.

Хорошо запомнил момент, когда они только начали встречаться. Дядя Рома всегда много работал и в очередной раз уехал в командировку. А моей молодой и весёлой мамке дома не сиделось. Она, как обычно, закрыла меня на ключ и отправилась с подружками в клуб потанцевать. Я тоже развлекался, как мог, что-то мастерил, шарил по шкафчикам в поисках необходимых деталей и, в конце концов, расху***л на кухне большую тарелку из «небьющегося» стекла. Разбилось всё п****ц как хорошо – тарелка слетела с верхней полки, грохнулась на пол и разлетелась вдребезги.

Один крупный осколок вонзился мне в ногу, второй в запястье. Мне было всего пять лет, я сидел на полу и с интересом смотрел как из порезов сочится кровь. Вытащить осколки я не мог, было страшно и больно к ним прикасаться. Не знаю, как долго просидел. Кровь не останавливалась, в глазах уже темнело, дышать становилось трудно.

Я постепенно выключался.

Наконец в замке входной двери повернулся ключ, и в квартиру вошёл мой будущий папа – с дорожной сумкой, букетом для мамы и коробкой с конструктором Лего. Увидел меня в луже крови на полу… Я успел обрадоваться конструктору, сердце подпрыгнуло от радости. Мы с мамой жили бедно, в детском саду я был последним оборванцем. И тут такой роскошный подарок. «Дядя Рома, я тарелку разбил, мама наругает», – пролепетал я непослушными губами и отрубился.