Опасные партнёры

Вот же упёртая девица! Почему не говорит правду? Здесь что-то не так.

– Давай съездим в больницу. Я прямо сейчас отвезу тебя в частную клинику.

– В этом нет необходимости, Богдан! – твердит Крис. Повторяет, как тупому. – Да и куда я поеду? Марусе надо спать, я тоже уже скоро собиралась. Никуда я не хочу ехать, пожалуйста, оставь меня в покое!

– Да что с тобой было, Крис? – всё-таки, подозрение не отпускает. Что она ломается, почему бы просто не признаться, в чём причина недомогания?

Я ведь не отстану.

– Крис! Ау. Я с тобой разговариваю. Посмотри на меня!

Девушка отворачивается, но я беру её за подбородок и заглядываю ей в глаза.

– Богдан, пожалуйста, не кричи, ты напугаешь ребёнка, – умоляет Кристина. – Это из-за контрацептива, – наконец признаётся она. – Мне было плохо от таблетки. Там очень большая доза гормона, вот меня и долбануло.

Да ну нах**! Из-за таблетки? Серьёзно?

– Ты уверена?

– Да. Других причин нет.

Бл**ство. Что же она такая нежная? Девицы всякую гадость в себя пихают, червей едят для похудения, глотают какие-то порошки, и ничего, прокатывает, никто не умирает. А тут препарат последнего поколения, произведённый известным фармацевтическим концерном… И ей от него стало плохо? Принцесса, бл**ь!

Но вслед за всплеском раздражения внезапно ощущаю острую жалость. Кристина такая бледная, под глазами синие тени. Пострадала, бедная, из-за моего разгильдяйства…

– Крис, давай-ка всё же поедем сейчас с больницу.

– Богдан, не надо. Это были побочные эффекты, они указаны в инструкции. Но уже всё закончилось.

– Думаешь? А если тебе снова станет плохо?

– Нет, я уже нормально себя чувствую. А уж по сравнению с тем, что было, так вообще прекрасно, – горько усмехается Крис.

Молчу довольно долго, злюсь на себя. Единственное, что успокаивает, это то, что в том местечке, от которого меня дико колбасит, у Крис всё нормально, там я ей не навредил, не поранил, не разодрал.

С трудом выдавливаю из себя извинение:

– Ладно, прости, что так получилось. Я виноват. Мне жаль, что ты пострадала.

Крис удивлённо смотрит на меня. Видимо, не ожидала, что я способен попросить прощения. Да я и сам не ожидал. Как-то раньше не приходилось извиняться. Жалеть девицу – это для меня непривычно, не припомню ситуации, когда испытывал сочувствие к тёлке.

Молчим ещё минуту, не двигаемся… А на диване снова возня.

– Маруся, спи, я кому сказала! – оборачивается Кристина. Вроде бы говорит строго, однако на лице возникает слабая улыбка. – Да что же это за ребёнок такой непослушный! Спи!

Не тут-то было. Мелкое человеческое существо снова выбирается из подушек и одеял и крадётся к нам.

Опять обнимает маму за ноги и, отчаянно стреляя глазами, интересуется:

– А как тебя зовут?

– Маша, ты совсем меня не слушаешься! И потом, надо обращаться на вы, я же тебя учила, – смущается Кристина. – Это Богдан Романович, он мой начальник.

Почему-то мне очень приятно слышать, что я Богдан Романович, и что я начальник.

– А зачем ты пришёл? – не унимается малёк.

А вот это я и сам хотел бы знать! Чего припёрся на ночь глядя?

– А ты мне ничего не принёс?

– Маша! – уже в отчаянии кричит моя подчинённая. – Что ты говоришь! Так же нельзя!

Я присаживаюсь перед малявкой, осторожно сжимаю в руках её крошечные ладошки. На Маше пижама с котятами. Козявка такая ничтожная, что даже сидя на корточках, я смотрю на неё сверху.

– Извини, лапушка, я без подарка.

– В следующий раз не забудь, хорошо? – строго говорит лягушонок. – Я люблю слаймы.

– Маша, не попрошайничай, как тебе не стыдно! – чуть ли не рыдает над нами Кристина. Но у нас свой серьёзный разговор.

– Слаймы – это что?

– Это вау! Их жмёшь, давишь, тыкаешь, потом ррррастягиваешь. Ты в интернете посмотри.

– Хорошо, договорились.

Поднимаюсь и смотрю на Кристину. Вот теперь она уже не бледная – покраснела, смущённо прячет глаза.

– Маша, ты меня не слушаешься, так нельзя себя вести! Быстро иди ложись, – приказывает Крис дочке, а потом обращается ко мне: – Прости, мне так неудобно.

Смешной лягушонок упрыгивает на диван, успев напоследок одарить меня улыбкой. Вспоминаю, как в детстве мчался к двери, когда к маме приходил «дядя Рома» – да, тогда ещё дядя, не отец. Обязательно что-то мне приносил – пистолет, конструктор, самосвал, шоколадку. А маме всегда цветы и что-нибудь из девчачьих радостей – косметику, украшения, бельё. Наша жизнь очень сильно изменилась, когда у мамы появился взрослый ухажёр. Роман сразу же заявил свои права на мою непутёвую маманьку, распугал всех кавалеров, взял на себя ответственность за нас.

– Кристина, вам что-нибудь нужно? Еда, лекарства? Ты, наверное, сегодня не выходила?

– Выходила. Машу в садик надо было отвести… Потом забрать. Спасибо, Богдан, у нас всё есть. Но спасибо, что предложил.

– Ладно, пойду. До завтра.

– Пока, Богдан Романович! – кричит с дивана вертлявая мелочь. Ноги у неё на подушке.

– Пока, Маша.

– Богдан, подожди… Я ещё хочу поблагодарить за то, что помог моей подруге. Разобрался во всём. Спасибо, – торопливо говорит Крис.

– Директриса «Морской звезды», конечно, наворотила дел. Я бы в любом случае это так не оставил.

– Если бы узнал.