Опасные пассажиры поезда 123

Тут Кейси перестал зевать и произнес, как бы защищаясь:

– Ну, мы тоже внесли свою лепту в борьбу с преступностью в бостонском метро.

– С вашими успехами, конечно, не сравнить, – любезно добавил Мэлони.

– Спасибо, – ответил Прескотт. – Как и городская полиция, мы имеем дело с кражами, насилием, несчастными случаями, пьяницами и душевнобольными. Не говоря уже об оскорбительном поведении, вандализме, хулиганстве, буйных подростках – в общем, со всеми возможными видами правонарушений. И, смею утверждать, мы справляемся со всем этим вполне грамотно. Конечно, у нас всегда при себе оружие – и на службе, и после службы…

Кейси в очередной раз собрался зевнуть, и Прескотт решил сменить тему:

– Давайте пройдем в Оперативный отдел. Это самое сердце всей системы безопасности.

Сейчас это сердце билось довольно вяло, отметил Прескотт, входя с гостями в большое помещение, разделенное стеклянными перегородками на лабиринт квадратных и треугольных закутков. Правду сказать, такого сонного царства, как сегодня, он не видел здесь еще никогда. Двое сержантов курили, сидя за своими столами; остальные болтали между собой. Прескотт представил своих гостей лейтенанту Гарберу, начальнику отдела. Гарбер, смуглый и черноволосый, обменялся с Кейси и Мэлони дежурными рукопожатиями и велел Прескотту отметить их в журнале.

– Эти джентльмены – друзья босса, – значительно сказал Прескотт. – Близкие друзья.

Гарбер только фыркнул в ответ. Плевать он хотел на это, подумал Прескотт с завистью. Он занятой, важный коп, без него не обойтись. На его плечах лежит вся ответственность за общественную безопасность, и его ни капли не волнует, чьи близкие друзья эти парни. Да хоть самого Иисуса Христа! И правильно.

– Жаль, вас не было здесь вчера, – сказал Прескотт. – Была угроза теракта, так что тут все просто кипело.

Один из сержантов, внимательно прислушавшийся к разговору, вмешался:

– А неделю назад тоже был случай: три поножовщины в разных концах города в течение получаса.

– Ага, обычно здесь все так и бурлит, – подтвердил Прескотт.

– Двое мертвых, трое раненых, один из них в критическом состоянии, – расписывал сержант. – И тот, что в критическом, еще не факт что поправится, так что в конце концов может оказаться и три трупа.

В этот момент Гарбер громко выругался, грохнул телефонную трубку на рычаг и заорал:

– Роберте, проснись! Какая-то банда угнала поезд на линии «Ай-Ар-Ти». Они говорят, у них автоматы. Бросай все силы на линию «Лексингтон-авеню» в район «Двадцать восьмой»!

– Угнали поезд?! – Кейси тут же проснулся. Он был совершенно изумлен: – А зачем это надо – угонять поезд метро?!

– Откуда информация? – спросил Прескотт у Гарбера.

– От главного диспетчера. Он сейчас ведет переговоры с угонщиками, они в кабине машиниста.

– Господа, – обратился Прескотт к посетителям, – думаю, вас уже ждет начальник Управления.

Он выпроводил гостей из приемной, довел до лифта и любезно нажал кнопку тринадцатого этажа. А потом рванул к выходу и помчался по лестнице в Центр управления, расположенный этажом выше.

Райдер

Дожидаясь, когда главный диспетчер снова выйдет на связь, Райдер вдруг подумал, что самая большая опасность операции – если не считать того, что противная сторона может вдруг решиться на какие-нибудь безумные действия, – заключается в том, что ему придется много времени проводить в кабине. А значит, в это время он не сможет лично командовать своей армией.

Армия была далеко не идеальна. Лонгмэн – трус, Уэлком не имеет понятия о дисциплине, Стивер – уравновешен, но полностью лишен инициативы. Итого, двое храбрых (Стивер и Уэлком), один умный (Лонгмэн), один дисциплинированный (Стивер; ну и Лонгмэн, если вдруг не сломается). Да, так себе команда – но ведь и остальные его команды были не лучше.

Самыми странными солдатами были конголезцы. Абсолютно лишенные инстинкта самосохранения, всегда готовые к смерти. Пан или пропал – допустим, но это же не значит, что нужно обязательно лезть на самоубийство. Конголезцы поражали его: эти ребята готовы были умереть ради чистого удовольствия, ради выброса адреналина. Арабы такие же дикие, но те хотя бы обладают некоторым воображением и знают – или думают, что знают, – ради чего готовы пойти на смерть.

Идеальный солдат, вдруг осенило его, – это комбинация интеллекта Лонгмэна, дисциплины Стивера и куража Уэлкома. Таким образом – смотря как считать, – его силы состоят либо из трех дефектных солдат, либо из одного полноценного.

– «Пэлем Сто двадцать три», – ожил динамик, – прием.

Райдер нажал кнопку передатчика:

– Ну что, главный диспетчер, вы приготовили карандаш?

– Отличный, остро наточенный карандаш. Диктовать будете?

– Запишите точно, что я вам скажу. Точно. Как поняли?

– Я тебя отлично понял, сумасшедший урод. Вы там, черт, наверное, с катушек все послетали, если вытворяете такое…

– Я перечислю семь пунктов. Первые три – для информации, остальные – требования. Записывайте. Пункт первый. «Пэлем Сто двадцать три» полностью в наших руках. Записали?

– Слушайте, а вы кто такие вообще – нигг… чернокожие? «Пантеры»?