Опасные пассажиры поезда 123

Одинокий старик, подумала Анита. Совсем одинокий, боится помереть в одиночку. Она обвела взглядом лица вокруг: завтра утром я уже не смогу вспомнить ни одну из этих физиономий.

– Мы могли бы встречаться, скажем, раз в год, – бубнил старик. – Или даже раз в полгода…

Анита, не отвечая, двинулась в сторону Кэнел-стрит. На углу ее нагнал театральный критик. Он просто излучал доброжелательность.

– Поезд – ушел, – раздельно сказала Анита. И, раскалывая каблучками безмолвие пустынной улицы, быстро пошла прочь.

Том Берри

Главный врач хирургического отделения сопровождал каталку, на которой везли Тома Берри, до самой палаты. Он остался у его постели и дождался, пока к раненому вернулось сознание.

– Где я? – спросил Берри.

– В больнице. Я вытащил из вас две пули.

Том хотел спросить, как он сюда попал, но язык не очень-то повиновался ему.

– И как у меня дела?

– Все хорошо, – сказал доктор, – мы выпустили бюллетень, в котором говорится, что состояние у вас стабильное.

– Бюллетень?…

– Ну как же, средства массовой информации хотят знать все о вашем состоянии. Оно стабильное. – Хирург выглянул в окно. – Прекрасный вид. Окна выходят прямо в парк.

Берри скосил глаза вниз. Рука в повязке от плеча до локтя, грудь и живот тоже плотно забинтованы.

– А почему ничего не болит? – спросил он.

– Анестезия. Еще заболит, не беспокойтесь. – Доктор снова выглянул в окно и завистливо добавил: – Мой кабинет, между прочим, в четыре раза меньше этой палаты, а окна выходят на кирпичный брандмауэр. Весьма обшарпанный.

Берри осторожно ощупал свободной рукой повязку:

– Мне что, в живот попали?

– Считайте, что вам никуда не попали. Пуля прошла, не задев ни одного из жизненно важных органов. Героям везет. Я к вам еще зайду. – Хирург еще раз выглянул в окно. – Дивный вид, сам бы век лежал.

Болтливый врач наконец ушел. Том задремал.

Его разбудили голоса. Он чуть-чуть приоткрыл глаза. Над ним склонились хирург и еще двое. Он узнал обоих по фотографиям – его честь мэр господин мэр и комиссар полиции. Он догадался, почему они здесь – ведь врач сказал, что он ведь герой.

– Кажется, он очнулся, – сказал хирург.

Мэр улыбнулся. Он был закутан в пушистый шарф, на голове – каракулевая шапка. Нос у него был пунцовый, а губы обветрились. Комиссар тоже улыбнулся, но не вполне уверенно. Он просто не очень хорошо умел улыбаться.

– Благодарю вас, патрульный… э-э-э?… – Мэр вопросительно покосился на комиссара.

– Берри, – подсказал комиссар.

– Благодарю вас, патрульный Берри, – сказал мэр. – Вы совершили героический поступок. От имени всех жителей нашего города выражаю вам искреннюю благодарность.

Он протянул руку, и Берри не без труда пожал ее. Рука мэра была холодна как лед. Затем он пожал руку комиссара.

– Блестящая работа, Берри, – сказал комиссар. – Департамент гордится вами.

Оба выжидающе уставились на него. Все ясно: лучшее украшение героя – скромность.

– Я просто выполнял свой долг. На моем месте любой сотрудник поступил бы так же.

– Поскорее выздоравливайте, патрульный Берри, – сказал мэр.

Комиссар попытался подмигнуть ему. Ужасное зрелище: подмигивать комиссар умел еще хуже, чем улыбаться. Но Берри уже понял, что сейчас услышит.

– Мы с нетерпением ждем вашего скорейшего возвращения на службу, детектив Берри, – с нажимом сказал комиссар.

Благодарность и скромность, напомнил себе Берри. Потупив глаза, он произнес:

– О, благодарю вас, сэр, большое спасибо! Я всего лишь исполнял свой долг…

Но мэр и комиссар уже шли к дверям. За дверью мэр сказал:

– Он выглядит гораздо лучше меня. Держу пари, он и чувствует себя гораздо лучше, чем я.

Берри закрыл глаза и вновь задремал. Проснулся он оттого, что хирург легонько щелкнул его по носу.

– К вам какая-то девушка, – сказал он. В дверном проеме стояла Диди. – Десять минут, – сказал доктор и вышел.

Диди подошла к нему. Лицо у нее было очень мрачное. Было заметно, что она с трудом сдерживается, чтобы не расплакаться.

– Доктор сказал, что раны не опасные. Это правда?

– Кости целы.

На глаза у нее навернулись слезы. Сняв очки, она поцеловала его в губы.

– Я правда в порядке, – сказал Берри. – Очень рад, что ты пришла.

– Как же я могла не прийти! – нахмурилась Диди.

– А как ты узнала, где я?

– Об этом все знают. По радио и по телевизору только о тебе и говорят. Очень больно, Том?

– Герои никогда не чувствуют боли.

Диди на мгновение замялась:

– Слушай, я должна тебе кое-что сказать. Я знаю, ты рисковал жизнью… Прости, Том, но оно того не стоило.

Нет, это выше моих сил, подумал Берри и попытался перевести разговор.

– Незадолго до тебя приходили мэр и комиссар полиции. Меня повысили. Теперь я детектив.

– Тебя могли убить!

– Это моя работа. Я коп.

– Ты бы погиб за миллион казенных долларов!

– Там были люди, Диди, не забывай, – мягко сказал Берри.

– Давай не будем об этом сейчас. Мы не на равных, ты ранен…

– О чем «об этом»?

– Я хочу, чтобы ты, когда поправишься, бросил эту свинячью работу.

– А я хочу, чтобы ты, когда я поправлюсь, бросила своих придурков-революционеров!

– Если ты не видишь разницы между поддержкой репрессивного режима и борьбой за свободу и равноправие…