Опасные союзники

– Когда мы поняли, на кого вы вышли, мы решили, что вы там все полегли, выполнив задачу, – пояснил командир Генрих. – Мы атаковали, как только услышали с горы шум битвы. И оттуда никто не спустился, чтобы ударить нам во фланг. Эти желторотые скоро попятились – они ждали помощи, но не дождались. А тут пойманный офицер прицепов говорит – там, на горе, рамбосы, двадцать мечей! Тогда мы и решили, что вас изрубили в кукурепу.

– В кукурепу? – переспросил Рони.

– В капусту, – поправил командира помощник Птюц.

– Вот именно, – кивнул тот.

– А что с этим парнем – Ардольтом? – спросил Мартин. – Он вроде неплохо справлялся на другой горе, мы видели.

– Он справился, да, – кивнул Герман, и остальные закивали, соглашаясь с ним, но без особой радости. Мартин недоуменно покосился на Бурраша с Ламтаком, те, в свою очередь, пожали плечами.

– Так что, мы уже победили? – спросил Рони.

– Да, противник отступает на следующее плато. Там они отдохнут и придут к нам за хребет, чтобы сразиться еще раз.

– Минуточку! За какой такой хребет?

– Туда! – махнул рукой Герман, показывая направление, с которого пришло его войско.

– Так мы что же, уйдем теперь отсюда?

– Ну да, – подтвердил командир Генрих, и все его офицеры закивали.

– Не, так не пойдет, – поднял руку Ламтак. – Мы же захватили их лагерь, зачем теперь отступать? Нужно прямо сейчас двигать дальше и дать им еще разок, пока они не закрепились на новом месте.

– Наши солдаты устали, они не вынесут этого. Мы должны вернуться в лагерь и отдохнуть.

– Давайте отдохнем в их лагере, вон он какой – весь целехонький!..

– Мы не можем, это нарушение правил.

– А атака на нас в лагере вместо встречи на договорном месте – это разве не нарушение?

– Нарушение, – согласился Герман.

– Значит, они первые все это начали, и вы должны сжечь их лагерь, чтобы они сюда не совались, а мы вернемся к себе и нормально отдохнем. Потом вернемся и сразу спустимся на следующее плато.

Герман постоял, задумавшись, потом повернулся к полковнику Шорру и офицерам.

– Господин Ламтак говорит разумные вещи.

– Да, господин Ламтак говорит разумные вещи, – повторил полковник Шорр.

– Значит, так – слушай мою команду! Захватить все, что можно унести, остальное – сжечь!..

– Сжечь! Сжечь! – закричали офицеры и стоявшие неподалеку сержанты, а потом бросились в сторону лагеря, чтобы не только передать распоряжение, но и лично поучаствовать в разгроме.

– Ну вот, совсем другое дело, – улыбнулся Бурраш.

– У меня уже в животе ноет, пора бы пожрать, – добавил Рони.

Через час войско уже строилось в колонну, а над лагерем противника поднимались черные клубы дыма. Нагруженная трофеями колонна тронулась, таща на волокушах раненых, одеяла, запасы стрел и провизию – все, что было в лагере глостеров.

Погибших оставили на обочине, сняв с них все оружие и доспехи, поэтому Мартину и Ламтаку достались новые щиты.

В гору было идти тяжело, но еще через час войско уже спускалось в сторону собственного лагеря, и солдаты с волокушами перестали так надсадно дышать – многие даже улыбались.

Мартина догнал Густав и пошел рядом.

– О, привет! – сказал Мартин, обрадовавшись знакомому морлингу.

– Привет, – ответил тот, поправляя шлем. – Видел, как вы выбивали рамбосов. Спасибо ото всех нас.

– Это и наша война.

– Да, я знаю.

– А какое это плато, там, где сейчас горит? – указал назад Мартин.

– Гогуцаги.

– А глостеры куда перешли?

– На Призрачное плато.

– Хорошо, теперь я разобрался. Ты слышал, Бурраш?

– Да. Значит, еще пара таких побегушек, и спустимся к бухте.

– Побегушки – это он про меня? – уточнил Ламтак, подходя к Мартину. Морлинг сразу отскочил в сторону шага на три.

Ламтак усмехнулся и встал на прежнее место.

– Ты чего, Густав? – удивленно спросил Мартин.

– Я их… не очень люблю… – смутившись, признался морлинг, и Мартин заметил, что он стал бледнее прежнего. – Побаиваюсь я их немного.

97

Добравшись до своего шатра и растянувшись на топчанах, Мартин и его бойцы почувствовали себя счастливыми. Не успели они прийти в себя, как прибежали двое служителей с водой и кувшинами, чтобы герои могли помыться. На этот раз отказов не было, по пояс плескались все, а Бурраш даже смочил в смытой воде босые ноги.

Вытершись чистыми полотенцами, бойцы снова разлеглись на топчанах, но заскучать не успели – принесли ужин. После еды захотелось спать, но Рони, по обыкновению, побежал в отхожее место. Мартин тоже подумал последовать его примеру, но усталость победила, и он решил сбегать, как прижмет.

Прижало посреди ночи. Он поднялся, сунул ноги в башмаки и, широко зевнув, вышел из шатра.

Было прохладно, и над головой висели крупные звезды. Поежившись, Мартин заспешил по дорожке, ориентируясь по белым камням и отсвету костра в центре лагеря – там кашеварили до утра.

Перекликались часовые, им тоже было холодно и, наверное, страшно. Мартин быстро сделал все свои дела, сполоснул руки в стоявшей неподалеку общей бочке и, протерев лицо, почувствовал, что полностью проснулся. А это зря – до рассвета оставалось еще несколько часов.