Опасные желания

Где-то у меня за спиной, в гуще хаоса, завязалась драка. Я ничего не видела, но слышала обвинения, которыми обменивались дерущиеся, и звуки ударов. Я узнала голос Леланда Шефера. Это нервное заикание ни с чем не спутаешь.

– Отойди, Уинтроп, я тебя предупреждаю! – выкрикнул он. – Иначе, клянусь, я выстрелю!

– Нет, если я выстрелю раньше!

Уинтроп Маллинз. Он винил Старейшину в смерти бабушки. А теперь оба взяли в руки оружие. Мне хотелось остановить их, как-то вмешаться, но мрак и хаос мешали понять, где они находятся. Их голоса эхом разносились между стен из дыма, раздаваясь то справа, то слева от меня.

Раздался выстрел. Один. Второй. Третья пуля прозвенела совсем рядом, чуть не оцарапав мне ухо. Нужно было выбираться отсюда. Но куда бежать? Куда могли отвести моих сестер?

В Дом Собрания? Возможно, ведь там проходил прошлый суд. Но для этого нужны все трое Старейшин, а Леланду явно не до того: он сейчас либо добивает Уинтропа, либо сам уже погиб от его руки.

О виселице я даже думать отказывалась. Если мой брат – и сестры – уже там, я не желала об этом знать, не желала это представлять, не желала даже допустить такую мысль, боясь, что она материализуется.

Поскольку магазин и конюшни были разрушены, мой список общественных мест резко сократился. Таверна… Или церковь. Щурясь на огонь, я начала пробираться ближе к центру города, избегая склок, пригибая голову при звуках выстрелов. Топор не поможет, если на меня направят ружье.

На подходе к таверне я услышала звук бьющегося стекла. Внутри было темно, если не считать света двух керосиновых ламп, но я разглядела перевернутые столы, обломки стульев и разбросанные столовые приборы. Что бы здесь ни произошло, драка уже закончилась. Только за барной стойкой виднелась одинокая фигура.

Пруденс Латетон металась из стороны в сторону и с маниакальным усердием била бутылки со спиртным. Ее глаза сверкали праведным гневом, а с губ то и дело срывался низкий смех, похожий на кваканье огромной лягушки.

Я шагнула внутрь. Зал пропах спиртом и брагой. Удивительно, как все здание еще не вспыхнуло – до того оно пропиталось алкоголем. Пруденс взмахнула топором и со смешком расколола дубовую бочку эля. Я споткнулась об упавший стул, и она замерла. Ее движения были резкими и настороженными.

– Что вы здесь делаете? – рискнула спросить я, сжимая топор. Заговаривать с ней было опасно, но она могла знать, куда мне идти.

– Исполняю волю Господа, – гордо объявила Пруденс и нанесла новый удар по бочке.

Я с опаской шагнула ближе:

– Вы не видели моих сестер? Или Сэмюэля?

Она с сомнением приподняла одну бровь.

– Его нашли – прятался, точно червь, на ранчо у Абрамса – и силком отволокли к колодкам. Полагаю, он и сейчас там – по крайней мере то, что от него осталось.

– Он умер?

Эти слова вырвались у меня неловко, против воли. Сэм умер. Я не могла в это поверить. Это был мой брат-близнец, моя вторая половина. Разве я не должна была почувствовать что-то в то мгновение, когда он покинул этот мир, оставив меня одну? Пруденс безразлично пожала плечами.

– Пруденс, прошу вас! Что случилось?

– Пастор хочет провести обряд очищения, что-то в таком духе. Говорит, нужно вернуть его душу на путь истинный, прежде чем его приговорят. А я лично даже благодарна, что он осмелился привести сюда дьявола. Теперь наши глаза открылись, и мы сможем очиститься. – Она схватила бутылку вина, осмотрела ее, прищурившись, и разбила о стойку.

Осколки полетели во все стороны и попали в лампу, стоявшую неподалеку. Она покачнулась на краю и полетела на пол. Фитиль упал прямо в лужу спиртного. Полыхнуло пламя. Язычки побежали по половицам и вверх по стойке – прямо к Пруденс. Она издала вопль, когда огонь начал лизать ее промокшие юбки.

– Нужно уходить! – закричала я, схватив полотенце, чтобы сбить пламя.

– Нет! Нет! Я не уйду, пока не уничтожу все это дьявольское пойло до последней бутылки! – заупрямилась она.

– Огонь все сделает за вас. Уходим!

Она задергалась, вырываясь, и я выронила топор. Он упал на пол и отлетел куда-то под обломки, пока я пыталась совладать с Пруденс.

– Отпусти! – завизжала она и кинулась обратно к стойке. – Их нужно остановить! Их нужно…

Огонь полыхнул, и возле стойки прогремел взрыв, не дав Пруденс договорить. Нас отбросило назад. Я упала на перевернутый стол и больно ударилась головой о ножку. Все вокруг погрузилось в черноту.

…Сознание возвращалось ко мне постепенно, короткими вспышками. Резкий запах горящей древесины. Пляшущие языки огня. Но я не могла пошевелиться. Я была слишком ошеломлена, чтобы почувствовать нарастающий жар, слишком сбита с толку, чтобы искать спасения от подступающего пекла. Я могла только смотреть. Смотреть на гневное красно-золотое. Смотреть на жгучее оранжевое. Смотреть.

Разве это так ужасно – просто расслабиться и смотреть? Я даже почувствовала некое умиротворение. Оно позволило мне отрешиться от ситуации, взглянуть на нее словно со стороны. Я почти разглядела в происходящем особую, завораживающую красоту. Как это легко!