Опасный беглец. Пламя гнева

За посёлком спешно строились для торжественной встречи солдаты натальского гарнизона. Майор де Рюйт проскакал на серой лошади, махая рукой на скаку.

— Резидент едет!..

Эдвард тоже пошёл к берегу, короткой дорогой, через пустыри.

Тропический лес здесь подступал к самому посёлку, колючие кусты буйно разрослись по краю пустыря.

Задумавшись, Эдвард шёл мимо кустов. Он сжимал в руках папку с делами.

— Туван! — вдруг услышал он тихий голос неподалёку от себя. — Поди сюда, туван!..

Эдвард пошёл на голос и увидел в кустах на краю леса зелёную повязку, худые плечи и тёмное, как табачный лист, лицо своего слуги, Темала.

— Темал! — вскрикнул Эдвард. — Что такое? Почему ты прячешься, Темал?.

Слуга не поднимал головы из кустов.

— Судно! — тихонько сказал он. — Я испугался судна большого начальника, туван-бесара.

Темал сел в кустах и со страхом поглядел вокруг.

— Он помнит меня! — сказал малаец. — А у большого белого начальника длинные белые руки, он везде достанет меня.

— Что же ты сделал, Темал? — удивился Эдвард.

— Я ничего не сделал. Я только видел, — объяснил Темал. — Я был с моим туваном Ван-Клереном далеко в чужом кампонге. Какой плач поднялся по кампонгу, когда Ван-Клерен приехал!.. Мужчин ловили и вязали, у женщин выдёргивали серебряные бусы из волос. Я ещё не знал тогда, что всё это собирают для самого резидента, для большого туван-бесара. Скоро его судно с серой трубой показалось в устье реки. Мой туван велел мне идти с ним на судно к туван-бесару и нести за ним ящик очень тяжёлый. Мы спустились по лесенке в самое брюхо судна; мой туван пошёл в каюту к генералу, а меня оставил у дверей. На судне всё время пыхтела машина, снизу несло ужасным жаром; у меня кружилась голова. Я слышал, как туван-бесар громко кричал за дверью: он сердился за что-то на моего тувана. Потом они открыли, дверь и велели мне внести ящик. Ящик был очень тяжёлый; я споткнулся на пороге и уронил его. От ящика откололась дощечка, и рупии, серебряные рупии, посыпались на порог. Тут были и слитки, и старинные монеты, и бусы, которые малайские женщины вплетают в волосы. Я бросился собирать их, но Ван-Клерен закричал и велел мне убираться, а генерал сшиб меня и ударил ногой в поясницу. Я не помню, как я уполз оттуда, только знаю, что генерал мне теперь не простит: я видел то, чего не надо было видеть. Где бы я ни был, он до меня доберётся.

— Может быть, он забыл твоё лицо, Темал, — сказал Эдвард.

Но Темал покачал головой.

— Генерал всё помнит, — сказал Темал. — Он всё помнит и никому не прощает. Он и тебе не простит, туван.

— Чего же?

— Того, что ты заступаешься за здешних людей. Того, что не собираешь для него денег. Берегись туван-бесара: он тебе отомстит.

И Темал снова лёг в кусты. Он тихонько махнул рукой на прощание Эдварду и пополз к лесу.

Тяжёлое чувство, похожее на предчувствие недоброго, сжало сердце Эдварда. Но надо было идти встречать генерала. Он поспешил к берегу.

Все чиновники собрались на камнях, у самой воды. Генерал сошёл на берег, сумрачный и недовольный. Он хмуро осмотрел Эдварда, его серые панталоны в обтяжку, растрепавшиеся волосы и толстую папку с делами.

— Как у вас, господин контролёр, обстоит дело с денежной отчётностью? — спросил генерал.

Эдвард смутился. Все денежные дела он доверил старичку-казначею. В горячке первых месяцев работы Эдварду некогда было думать о деньгах.

— Кажется, всё благополучно, экселлентье, — неуверенно ответил Эдвард.

Генерал неожиданно пришёл в хорошее настроение от этого ответа. Он подозвал к себе старичка-казначея и долго с ним говорил.

— Теперь займёмся нашими злодеями, — сказал генерал. — Я сам их допрошу.

Все расположились на большой террасе правительственного бенгало. Генерал велел привести заключённых.

Первым ввели малайца в полосатой повязке.

— Си-Памага, главный злодей! — объяснил де Рюйт. — Лучший охотник на Суматре. Без промаху бьёт из лука, из карабина, из сумпитана. На тигра один ходил.

— Говори, Си-Памага! — сказал генерал Михельс. — Ты подстрелил Ван-Клерена?

Малаец ступил вперёд:

— Да, туван.

— У тебя были сообщники?

— Были, туван.

Генерал приподнялся. Он не ждал такого скорого признания.

— Кто они? Называй!

— Весь кампонг, туван.

— Кто зачинщики? Говори!

— Амтенар шёл против нашего закона, туван. Он забирал наш рис, угонял наших буйволов, уводил наших сыновей и братьев. Он оставлял стариков без опоры, детей без родителей. Люди жевали корни и листья в лесу, а он забирал всю кукурузу с наших полей. Он пошёл против нашего закона, туван, и весь кампонг решил: этого амтенара надо убить.

— Кто ещё был в заговоре с вами?

— Никого не было, туван.

— Врёшь, малаец! — сказал генерал и сел. Лицо у него налилось кровью.

— Ты врёшь, малаец! — ещё раз сказал генерал. — У вас были гости из Атьена, от самого султана. У вас был большой заговор против всех туванов. В одном вашем кампонге мы нашли двадцать пять английских двустволок. Откуда они у вас?

— Когда соседи в прошлом году шли войной на наши кампонги, у них были английские ружья. Мы отобрали у них…

— Врёшь, малаец! Кто приезжал к вам этой весной? Кто привозил оружие? Отвечай!