Опасный босс

– Вкусно и полезно.

Племянница, завернутая в маленький банный халат, сидела у меня на колене. В этот момент мне в голову пришла страшная мысль, от которой я завис на целую минуту, а то и дольше. Если малютка Анжела вырастет и тоже будет брать в рот? От этой догадки мне стало не по себе, аж внутри все перевернулось. Нет, невозможно… Да, Анжела, однозначно, вырастет. Но… Еще не хватало, чтобы какой-нибудь гад запихивал в нее свой мерзкий член. Убью отморозка. Пусть даже не пытается подойти к моей племяннице. Оторву уроду все пять конечностей, ничего не оставлю!

Потом я вдруг подумал, что и Полина когда-то была такой же малышкой, как Анжела. Все мы когда-то были невинными детьми с удивленно распахнутыми глазами. Я представил себе маленькую девочку, какой могла бы быть Полина в возрасте моей племянницы. Увидел малышку с огромными карими глазищами и завитками темных волос вокруг белого лба. Она сидела в песочнице с ведерком и лопаткой. От этой картинки по лицу расползлась умильная улыбочка. Со стороны, должно быть, выглядел как дебил.

– Эх, братец, ты чего завис? Чего лыбишься, как придурок? – подтвердил Андрюха мои опасения.

– Он что-то вообще сегодня загадочный, – тут же подключилась невестка. – Игнорирует знаки заинтересованных девушек, они уж исстрадались. Да и вообще в последнее время Егор изменился, стал каким-то отстраненным. О ком-то мечтает, видимо.

– Кстати, я же встретился с Поповым из «Арсенала», – ловко вывернулся я. – Пообщался с дорогим Валерием Михайловичем. Прощупал почву.

Андрей, конечно же, сразу подхватился.

– Так-так-так. Молодец. Я-то уже, конечно, в курсе. Как раз хотел тебя спросить.

– Ты в курсе, что я ездил в «Арсенал»? Но откуда?

– Забыл? У нас там человечек давно уже прикормлен.

– Точно. И он тебе сообщил, – въехал я.

«Надеюсь, этот человечек не прилепил видеокамеру в той переговорной, куда я затащил Полину!» – добавил я про себя.

– Что говорит Попов?

– Говорить он почти не может из-за обильного слюноотделения. Пускает слюни на проект с «Трейд-сервисом».

– Да пусть сдохнет, лысушка алчная! – подскочил на диване брат. – Не отдадим!

– Конечно. Не отдадим ни пяди родной земли. Это ж страшные миллионы. Кстати, мужик, забери у меня твой дурацкий стеклянный стол. Он мне не нравится.

– Почему? – удивился Андрюха. – Сделан на заказ, я сам обговаривал дизайн.

– Тем более. Забирай к себе в офис и сам наслаждайся его непревзойденным дизайном!

Не объяснять же брательнику, что из-за стеклянной столешницы мой бугор в штанах постоянно, бл***, выставлен на всеобщее обозрение. Это хреново вообще-то! А пока рядом крутится Полина, стояк мне обеспечен постоянно.

Анжела снова потянула меня в сторону бассейна, мы с ней быстро разоблачились, оставили халаты в зоне отдыха, добежали до кромки и с воплем рухнули в голубую толщу воды.

ПОЛИНА

Мама так сухо со мной разговаривает. Она на меня в обиде с тех пор, как я взяла кредит на ситроен. По ее мнению, я поступила эгоистично. Папа болеет, постоянно нужно покупать лекарства, а я отваливаю ежемесячно круглую сумму банку за машину.

Но я и так помогаю родителям, помню о них, жалею! Понимаю, как маме трудно, но мне двадцать пять лет, я молодая и не хочу отказываться от своей жизни. Другой у меня не будет!

Папа болеет не так, чтобы сильно, но давно и разнообразно. Не помню его здоровым и веселым, у него постоянно вылазят какие-то болячки, то одно, то другое. Врачи назначают анализы, препараты, обследования… Болеть – занятие дорогостоящее.

Взяв кредит на автомобиль, я вовсе не урезала помощь родителям, отдаю им ту же сумму, что и раньше. Я ужала собственные расходы ради игрушки, о которой мечтала с восемнадцати лет. Но мама каждый раз поджимает губы и ведет себя так, что я чувствую себя предательницей.

В принципе, давно привыкла чувствовать себя виноватой. Когда не было ситроена, мама скорбно вздыхала и выговаривала мне каждый раз, когда я делала красивый маникюр, или покупала новое платье, или отправлялась в Турцию с Ксюшкой. А я работаю с людьми и должна заботиться о внешности. Не могу приходить в офис в задрипанном виде. И съездить летом на неделю на море по самому бюджетному варианту – не преступление.

В общем, можно представить, как мама отреагировала на бирюзовый кроссовер! Сначала закатила истерику, обзывала бездушным чудовищем, вспоминала, как ей было трудно меня растить. Потом целый месяц не разговаривала. Сейчас, вроде, успокоилась, но все равно попрекает.

Я привыкла и понимаю, как маме обидно. Ее жизнь прошла в бедности, она ничего не видела, кроме бесконечной и нелюбимой работы. А дома всегда ждал вечно больной муж, мой отец, сосредоточенный на своем самочувствии. Я начала подрабатывать в четырнадцать, всегда училась лучше всех, чтобы поступить в универ на бюджет. Параллельно с учебой в вузе тоже работала, не пропустила ни одного дня. Понимала, что надо помогать семье, кроме того хотелось одеваться, покупать косметику, ходить на вечеринки. Деньги были очень нужны. Но кому они не нужны!