Опасный министр

— Вам сейчас к президенту, Ярослав Викторович, — добавляет.

Касьянов вытирает рукавом кровь с лица, не сводя с меня ненавидящего взгляда. ДПСник растерянно крутит головой между ним и мной.

— У тебя час, — Касьянов тяжело дышит. — Все будет, как я сказал. Если наши источники через шестьдесят минут не сообщат, что президент передумал, у твоей бабы найдут наркоту. А вот за это, — указывает пальцем на свое окровавленное лицо. — Я спрошу с нее во всех позах.

Ярость снова ослепляет меня вспышкой, и я делаю выпад на Касьянова, но водитель опять удерживает меня.

— Уходим, — отдает команду Касьянов, и они с ДПСником и еще парой ментов в нескольких метрах от нас торопятся к ведомственному автомобилю.

Через минуту они уже трогаются с места, а я так и остаюсь стоять. От невыплеснутого гнева ломит кулаки, а тело потряхивает. Злость просится наружу.

— Ярослав Викторович, нам надо торопиться, — водитель слегка трясет меня за плечи, чтобы привести в чувство.

И это помогает мне прийти в себя.

«АЛЕНА», загорается в мозгу пожарная тревога.

С головы до ног прокатывается волна ледяного ужаса. Она у них на крючке.

Ее надо увезти, спрятать.

— Едем в другое место, — отдаю команду и открываю заднюю дверь машины, но тут же останавливаюсь. Меня будто озаряет.

Мне за ней нельзя. Оглядываюсь. По Тверской мчатся машины, по тротуарам снуют толпы прохожих. Вроде бы все, как обычно, в центре столицы, но я знаю: он где-то здесь. Тот, кто следит за мной по их приказу.

Засовываю ладонь в карман брюк, чтобы достать мобильник, но застываю, гдядя на айфон. Он прослушивается, вдруг догадываюсь. Не службами безопасности, которая обычно прослушивает чиновников, а еще и ими, силовиками. Они знают о каждом моем шаге, о каждом моем телефонном разговоре.

— Ярослав Викторович, мы уже сильно опаздываем, — суетится рядом водитель.

Но президент — сейчас последний человек, о котором я думаю.

— Дай телефон.

— Что?

— Дай мне свой телефон, говорю.

Водитель, слегка ошарашенный происходящим, подает мне мобильный. Я уже заношу над экраном палец, чтобы срочно набрать Аленин номер, но снова замираю. В теории телефон моего водителя тоже могут прослушивать.

Всучиваю водителю его мобильник обратно и выбегаю на середину широкого тротуара.

— Извините, можно попросить у вас телефон позвонить? — спрашиваю у первого попавшегося прохожего.

Молодой парень лет двадцати останавливается и смотрит на меня, как на сумасшедшего.

— Я вам заплачу, — быстро продолжаю, боясь, что он сейчас уйдет. Достаю из кармана кошелек и вытаскиваю несколько пятитысячных купюр. — Вот, возьмите, — пихаю деньги ему в руку. — Пожалуйста, мне срочно нужно сделать один звонок.

— Д-да, конечно, — растерянно заикается и подает мне старый «Хуавэй», параллельно пряча в карман деньги.

У Иры два телефона. Основной — айфон последней модели, номер которого знают абсолютно все. И который, конечно, может прослушиваться. Второй — старая кнопочная «Нокиа» с секретным номером, сим-карта которого оформлена на подставного человека. Этот телефон знают единицы.

И по совершенно счастливой случайности я знаю ее секретный номер наизусть.

Набираю по памяти цифры и, пока идут гудки, молюсь, чтобы телефон был у нее с собой. Есть одна проблема — Ира почему-то не всегда носит его.

— Алло, — раздается ее осторожный голос.

И я облегченно выдыхаю.

— Ира, это я.

— Ярослав? — изумляется. — А что это за телефон, с которого ты звонишь? Номер не определился.

— Ира, мне нужна твоя помощь, — игнорирую вопрос. — Мне очень нужна твоя помощь.

— Что случилось?

— Алена у них на крючке. Через час в ее квартиру ворвется наряд полиции и найдет наркотики, — я отхожу на пару шагов от парня, который дал мне телефон, чтобы он не слышал разговора. — Я сейчас ехал к президенту, они остановили меня на дороге и сказали, что, если через час им не поступит информация, об отмене реформы, то они возьмут Алену. Ира, я прошу тебя, спрячь ее. Увези Алену и спрячь.

На том конце провода повисает долгая пауза. Владелец телефона уже косится на меня с подозрением.

— Куда я ее спрячу? — наконец-то Самойлова отмирает.

— Я не знаю, Ира, придумай что-нибудь. Есть всего час. За мной, скорее всего, следят, поэтому я не могу сейчас поехать к Алене.

— А за мной следят?

— Я не знаю. Но, думаю, вряд ли. Может, телефон прослушивают.

— А если все-таки за мной следят? Тогда как я ее куда-то увезу и спрячу!?

— Ира, я прошу тебя, придумай что-нибудь. А я поеду к президенту и попробую решить с ним этот вопрос.

— Ты будешь жаловаться президенту!? Он же ненавидит, когда к нему приходят жаловаться и о чем-то просить!

— У меня нет другого выхода. Иначе они заберут Алену.

Я уже теряю терпение. Счет идет на секунды, а Самойлова продолжает выделываться.

— Слушай, я вообще не понимаю, почему я должна рисковать своей жизнью и прятать человека, у которого скоро найдут наркотики! Особенно после того, как твоя Алена меня подставила! А потом еще меня посадят вместе с ней за соучастие!

Ну я так и знал.