Читаем Опасный, опасный, очень опасный (сборник) полностью

При свете дня – я форменный урод,

Своим невероятно гнусным видом

Пугаю я на улицах народ!


А ты здоров. Избавлен от пороков.

И времени потратил только часть!..

Продай же мне, дружок, остаток срока,

Продай мне неиспользованный час!..


Побыть в твоем мешке, скажу по чести,

Возможность мне настолько дорога,

Что я готов отдать не только двести,

А двести и ещё… аж три таньга!


НАСРЕДДИН

(нехотя)

Пожалуй, уступлю тебе местечко…

Проверь и ты могущество мешка!


ДЖАФАР развязывает мешок, оттуда вылезает НАСРЕДДИН. Лицо он прикрывает рукавом халата: как ни темно, но бережёного Бог бережёт.


(в сторону)

Поистине возмездия уздечка

Блудливого отыщет ишака!


Джафар пытается влезть в мешок, Насреддин ему помогает.


Да лезь же ты?.. Ан нет, не тут-то было!

С таким горбом в мешок тебе не влезть!


Джафар всё-таки забирается в мешок, и Насреддин завязывает его.


Горбатого исправит лишь могила!


(спохватившись, поясняет)


Пословица у нас такая есть!..


(назидательно)


И помни, брат!.. Когда вернутся джинны,

Ты страх им свой показывать не смей!

Они такою злобой одержимы,

Что станут бить тебя ещё сильней!


Подробнее о джиннах. Их три брата.

Два младших – эти вроде ничего,

А третий, старший, с голосом кастрата,

Так тот шайтана злее самого!


Захочется кричать от боли жуткой —

Кричи. Но только весело кричи!

Подначивай злодеев смехом, шуткой,

А изредка задорно хохочи!


А спросят: ты чего, мол, разорался? —

Скажи: я не от боли, мол, кричу.

Удар был слаб, я в нём не разобрался

И снова испытать его хочу!


А коль тебе ногой по пузу врежут,

Да так, что в пузе станет горячо, —

Ты не гневись, уйми зубовный скрежет

И попроси: нельзя ли, мол, ещё?


ДЖАФАР

(из мешка, растроганно)

Спасибо, дорогой, тебе за помощь!

На всю я жизнь запомню твой совет!


НАСРЕДДИН

(поглаживая мешок, сочувственно)

Запомнишь… разумеется, запомнишь…

Да жизни впереди, считай, что нет…


Насреддин быстрыми шагами уходит в темноту. И, как выясняется, вовремя, потому что через секунду, громко топая и тяжело дыша, из мрака появляются разъяренные НАЧАЛЬНИК СТРАЖИ и его верные СОЛДАТЫ. Без всякого предупреждения они набрасываются на мешок и принимаются выколачивать из него пыль.


ДЖАФАР

(из мешка, подзадоривая)

Эй, слабаки!.. Не в форме вы чего-то!

Едва начав – уж выбились из сил!..

А мне нужна добротная работа,

Я за неё неплохо заплатил!


НАЧАЛЬНИК СТРАЖИ

Ты крепко с этим кладом наказал нас,

Но мы тебе должок вернем с лихвой!..


1-Й СТРАЖНИК (пинает мешок)

Чтоб жизнь тебе хурмою не казалась!


2-Й СТРАЖНИК (добавляет)

И чтобы не казалась жизнь халвой!

Эпизод двадцатый

Раннее утро. Берег пруда на окраине Бухары. СТРАЖНИКИ, пыхтя и отдуваясь, тащат мешок с ДЖАФАРОМ. Следом шествует НАЧАЛЬНИК СТРАЖИ. ДЖАФАР в мешке беспрерывно хохочет.


1-Й СТРАЖНИК

Чего он, будто резаный, хохочет?


2-Й СТРАЖНИК

Чего он веселится, баламут?!


НАЧАЛЬНИК СТРАЖИ

Видать, привлечь к себе вниманье хочет.

Кончайте с ним!.. Сюда уже идут!


Привлечённые хохотом ДЖАФАРА, на берегу и впрямь начинают собираться люди. СТРАЖНИКИ сильно раскачивают хохочущий мешок и швыряют его на середину пруда. Хохот смолкает. Люди на берегу скорбно опускают головы.


НАБЛЮДАТЕЛЬ

(обращаясь к пруду)

Ты обличал жестокие режимы,

Тиранов и диктаторов клеймил…

И что в итоге?.. Все режимы живы,

А ты лежишь, башкой зарывшись в ил…


Десятка стран непостоянный житель,

Ты так и не нашел СВОЕЙ страны,

Законов и традиций разрушитель,

И вечный возмутитель тишины!


Конец твоей ничтожной клоунаде,

Ты никого ни в чём не убедил!..

Зачем ты жил?.. Какой идеи ради?..

Покойся ж с миром, глупый Насреддин!..


ГЮЛЬДЖАН

(гневно)

Не смей так говорить о Насреддине!

На домыслы и сплетни слов не трать!

Он жил, как подобает жить мужчине,

И умер так, как должно умирать!..


(обращаясь к пруду)


Ты б мог ему ответить, мой любимый,

Но твой язык сковал безмолвья гнет!


(плачет)


Я знаю, тихий плач мой голубиный

Тебя обратно к жизни не вернет!


ПАРНИШКА ИЗ ТОЛПЫ

(кричит)

Сегодня по велению Эмира

Был умерщвлен великий Насреддин!..

Эй, жители, не проходите мимо!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия
Все в саду
Все в саду

Новый сборник «Все в саду» продолжает книжную серию, начатую журналом «СНОБ» в 2011 году совместно с издательством АСТ и «Редакцией Елены Шубиной». Сад как интимный портрет своих хозяев. Сад как попытка обрести рай на земле и испытать восхитительные мгновения сродни творчеству или зарождению новой жизни. Вместе с читателями мы пройдемся по историческим паркам и садам, заглянем во владения западных звезд и знаменитостей, прикоснемся к дачному быту наших соотечественников. Наконец, нам дано будет убедиться, что сад можно «считывать» еще и как сакральный текст. Ведь чеховский «Вишневый сад» – это не только главная пьеса русского театра, но еще и один из символов нашего приобщения к вечно цветущему саду мировому культуры. Как и все сборники серии, «Все в саду» щедро и красиво иллюстрированы редкими фотографиями, многие из которых публикуются впервые.

Александр Александрович Генис , Аркадий Викторович Ипполитов , Мария Константиновна Голованивская , Ольга Тобрелутс , Эдвард Олби

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия