Опасный вкус

Алекс смотрит на то место, где он исчез, совсем недолго. Сознание обжигает яркая, но короткая вспышка понимания произошедшего, но она отмахивается от нее и идет на нос раскачивающейся на волнах яхты.

- Выживет! Ничего с ним не случится!

Ее руки трясутся, когда она открывает люк, доставая из него мешок с надувной лодкой.

- Демократии нет у него! - По щекам текут злые слезы, щипая кожу своей горечью. - Вот и живи в своем царстве! Один! Самое то для тебя!

Одно движение и ярко-желтая ткань расправляется, летит на воду, приобретая знакомые формы лодки. Алекс держит веревку, поворачивается, подтягивая аварийное судно за собой.

- Плыви на все четыре стороны! Хоть в Африку, хоть в Антарктиду, хоть в Австралию!

Вампир только выбрался из воды, смотрит в ее сторону темными провалами глаз. Что-то блестит на его лице.

- Пугать меня собрался?! Не выйдет! Поздно уже!

Алекс идет обратно, собираясь привязать лодку, а уж потом…

- Позаботься о них! - она указывает на рубку. - Спаси, вывези к людям!

Вампир ничего не отвечает ей, только ведет в сторону головой с клыками, которые не сразу, но все же исчезают из его облика.

- И будем считать, что мы расчете!

- Я тебя предупреждал? - наконец произносит он не своим голосом.

Алекс вяжет концы, вскрикивая от неожиданности. Мир перевернулся и вместо серебристых леерсов и веревки , что обожгла пальцы, она видит мокрые доски яхты, ступеньки мобильного трапа, спрятанные за него шкафчики.

- Отпусти меня! Ты меня навечно там не запрешь!

Она молотит по его спине кулаками.

- Я и не собирался!

Впервые у нее кружится голова от резкой смены декораций, но это ощущение не долго преследует ее - в следующее мгновение из нее выбивает дух. Задыхаясь, она видит пол, мягкую обивку койки, его мокрые ноги.

- Отпусти меня!

Следом за пальцами сознание опаляет догадка. Алекс знает, что сейчас произойдет и стянутые джинсы, вместе с трусиками лишь подтверждают ее догадку.

- Сейчас же! Отпусти меня!

Холодные капли, сорвавшиеся на оголенную кожу ягодиц, заставляют вздрогнуть и забиться сильнее. Он не дает ей подняться, прижав к своему колену, всего лишь положив руку ей на спину.

- Разумеется!

Алекс вздрагивает, дергаясь. Крик, рвущийся наружу, теряется в закушенной до боли губе.

- Но для начала маленький урок! - бросает он ей зло, вновь ударяя по тут же покрасневшей коже обычно такой аппетитной задницы. - И еще, твои извинения!

Хлесткий звук. Рафаэль дергается вместе с ней. Специально она сделала или для того чтобы сдержать крик, но это оказалось неожиданным. Алекс впилась зубами ему в бедро, словно закусила удила. Это поумерило его пыл. Он передвинул ее пониже и продолжил свое воспитательное занятие.

- Нет!

Сознание Алекс вновь встало на дыбы, заволокло резкой, ослепляющей болью, что едва успев начаться и успокоиться, повторилась вновь. И еще раз!

- Не будет этого!

Все смешалось в эту ночь. Боль. Стыд. Ярость. Обида. Слезы. Звонкие шлепки, что как и ее крики наверняка были слышны по обеим сторонам от Атлантики.

- Пожалуйста! - Алекс закусывает губу, тут же прокляв свою слабость. - Хватит!

Это не было терпимо, но и сказать что невыносимо тоже было нельзя. Больно - да, но ведь бывало и хуже. Она могла бы потерпеть, вопрос только в том: как долго? Раф садит ее на колени, не утруждая себя тем, чтобы вернуть ее одежду на место.

- Ненавижу тебя!

- Начало хорошее.

Вместо того чтобы ждать тех самых заверений: как ей жаль, стыдно, как она сожалеет - Рафаэль лишь мгновение смотрит в ее мокрое лицо, а потом прижимает к себе, прячет ее лицо у себя на плече.

- И тот день, когда мы встретились! - говорит она ему в шею, не в силах справиться со слезами. - Не надо было пускать тебя к нам!

Наверное, так и надо было сделать, тогда бы все сложилось иначе и он никогда бы не узнал что женщина из его прошлого, когда-то обманувшая его ведьма, - Алекс. Невероятное стечение обстоятельств. Он уже бросил надеяться что найдет ее когда-нибудь, верить, что девушка в маске выжила в этом аду, в уже изменившемся мире - было безумием.

- Просить, чтобы ты остался!

- Тогда уж принимать предложение о помощи, - замечает он, вспоминая их первую встречу.

Раф гладит ее по спине и в следующее мгновение смотрит в ее заплаканные, но все-таки злые глаза. В этот раз он не видит своего отражения в них, отмечая что они “переливаются” подобно черным кристаллам.

- Меня никто и никогда! - ее голос то звенит, то скатывается в трагический шепот. - Слышишь, ты! Никто не наказывал! Ты сатрап и деспот! Ты и твои правила! Знаешь куда их засунь?!

Спорить с женщинами дело бесполезное, утомительное, а иногда и вредное для здоровья. Так часто поговаривал отец, выслушав все претензии матери.

“Даже если ты сделал, то в чем она упрекала тебя вчера, сегодня это будет уже не нужно. Потому что за ночь что-то произошло в ее прекрасной, но такой непонятной голове и она передумала!”

В их случае это случилось не за ночь, а за неделю, но смысл произошедшего от этого не изменился. Только сейчас Рафаэль в полной мере осознал всю правдивость отцовской мудрости.