Опекун (СИ)

«Оля, топай отсюда, — подсказал внутренний голос. — Может, Дамир и не пьяный, но он явно сейчас не в себе».

— Ну да, ну да, — закивала головой и сделала вид, что подавила зевок. — Поздно уже, пойду спать.

Одной рукой Фролов ухватил меня за затылок, другой обнял за талию и к себе подтянул.

Сказать, что растерялась — ничего не сказать.

— Ты чего? — отталкивая от себя мужчину, только и успела пролепетать, как он впился в мои губы и жадно поцеловал, да так, что я себя потеряла.

Меня опоили, одурманили, да всё что угодно, но я не в себе. Губы и язык Фролова безраздельно властвуют над моим ртом, а я, вместо того чтобы влепить пощёчину, умираю и вновь возрождаюсь от наслаждения. Он не целует, он меня пьёт. Руки Дамира блуждают по моему телу, мнут, гладят, ласкают, и мне бы сгореть от стыда, но я горю лишь от вожделения. И чем податливее становлюсь, тем больше требует от меня мужчина. Среди звуков нашего учащённого дыхания раздаётся глухой стон, он-то и действует на меня, как ведро холодной воды на голову.

Это же я только что от блаженства стонала!

Твою же… Дамир держит меня навесу, а я обвиваю его бёдра ногами….

Мои руки у него под футболкой, а ногти впились в кожу спины….

Мы целуемся….

— Отпусти! — взвизгнула я, активно заёрзала и в ту же секунду, получив свободу, коснулась босыми ступнями прохладного пола террасы.

— Аккуратнее, — меня мотнуло в сторону, Дамир хотел придержать, но я ему не позволила.

— Не трогай. Вообще ко мне не подходи.

— Оля, не надо так нервничать. Я же на тебя не нападаю, — мужчина, сделав шаг назад, в подтверждение своих слов чуть поднял руки.

— Да! А минуту назад это что было? — Мы поцеловались.

Если я верещала, то Фролов говорил спокойно и тихо.

— Проспись сначала. Толку-то с тобой сейчас разговаривать, — огрызнулась я и пулей вылетела с террасы.

Забежав к себе в спальню, на всякий случай подпёрла дверь прикроватной тумбочкой, а затем отправилась в душ чтобы остыть, успокоиться, привести мысли в порядок, ну и самое главное - смыть с себя запах и поцелуи Дамира.

Глава 44

Остаток ночи провела в размышлениях, и так и сяк вертела ситуацию, но она всё равно не казалась мне однозначной. С одной стороны, Дамир вроде как принудил меня к поцелую, с другой - я же не сопротивлялась и какое-то время, пока мозги не встали на место, даже отвечала на поцелуй.

Ой, позор, позор….

Как вспомню, что засовывала ему в рот язык и царапала спину, так удавиться и хочется.

Вот как теперь ему в глаза смотреть?

Промучившись ни один час, кто прав, кто виноват – так и не решила, зато выбрала для себя стратегию поведения. Обвиню Дамира во всех смертных грехах, потребую извинений и клятвенного обещания, что впредь он до меня даже пальцем не дотронется.

Из комнаты к завтраку вышла при полном параде, за долгую бессонную ночь успела и одежду тщательно подобрать, и идеально волосы уложить, и макияж нанести аккуратно. А ещё я себя специально науськала, покопалась в памяти и вспомнила все неприятные моменты, связанные с Дамиром, чтобы встретиться с ним злой, раздражённой и ни в коем случае не спасовать.

— Ну, есть что мне сказать? — рявкнула на Фролова, что как ни в чём не бывало со свежим отдохнувшим лицом спокойно пил за столом кофе.

Подняв взгляд, Дамир медленно с чувством, с толком и расстановкой нагло, совсем как вчера, ощупал меня глазами и этим самым одним махом вышиб из-под ног почву. Мне вновь захотелось забраться под кровать и, зажмурившись, лежать там и стыдиться.

— Доброе утро, Оля. Как спалось?

«Если ты сейчас ему как надо не ответишь, если отпор не дашь, то… то тряпка ты половая….»

— Спасибо. Хреново. Вчера человек, который вроде как должен заботиться и опекать, приставал ко мне в пьяном угаре. И, судя по виду, ни капли не стыдится, не раскаивается и не собирается извиняться.

— Ольга, за речью следи. Чтобы я от тебя больше таких слов не слышал.

— Чего? — у меня глаза на лоб полезли от беспредела. — Значит, несколько часов назад я была достаточно для тебя взрослой, чтобы ты позволил себе ко мне под лифчик забраться, а сейчас вновь в дитё превратилась, которому запрещено слово «хреново» произносить. Хреново. Хреново. Хреново. Что хочу, то и говорю. Ясно?

— Всё, высказалась? Полегчало?!

— Полегчает мне после того, как слово дашь, что ситуация на террасе никогда не повторится.

— А ещё извинюсь, да? — добавил Дамир.

— Да подавись ты своими извинениями. Обойдусь. Всё равно же будут неискренними. Просто пообещай!

— Нет.

Бред какой-то. Ну начудил Фролов по пьяной лавочке. Бывает. Ну сидит теперь, корчит в целях самозащиты, как будто ничего особо криминального не натворил.

Обещание-то почему дать отказывается?

— Хорошо, — кивнув, глухо произнесла я, развернулась и отправилась обратно к себе в спальню.

— Далеко ли? Нам выходить через пятнадцать минут.

— Это тебе через пятнадцать минут выходить, — не останавливаясь, крикнула я. — А у меня в планах переезд, увольнение и поиски новой работы.