Опер печального образа

Аня не стала рассказывать Корнилову, что эта лайка спасла ее уже второй раз. Хватит с него информации на сегодняшний день. И так за последнюю неделю он превратился в ходячий скелет с бледным черепом вместо лица. Ну, ничего! В этом курортном месте Аня быстро приведет его в порядок. Глаза у него уже засверкали. Пошел куда-то по территории, но уже не с шутовским видом, а в деловой задумчивости. Наверное, раздумывает насчет строительных материалов. Откуда берутся деньги? Нет, квартиру придется точно продавать.

А потом хочется закатить такое грандиозное новоселье!.. А пока надо сделать один звонок…

– Алло! Сергей Владиславович? Здравствуйте. Это Аня Корнилова.

– Здравствуйте, Аня.

Возникла пауза. Над Аниной головой от ветра зашумел дуб, заговорил листьями, правда, шепеляво.

– Я не знаю, о чем говорить, – призналась Аня. – Вернее, я хотела поблагодарить вас. Наверное, я поступила нехорошо, приняв такой дорогой подарок.

– Что вы, Аня, – услышала она приятный, низкий голос в трубке. – Просто я не знал, что говорить, что делать в этом случае. Это же не ток-шоу по телевизору. Да и там, встречаясь первый раз в жизни, отец и дочь не знают, что сказать друг другу. Это было все очень неожиданно. Мне поступила такая информация, я ее проверил. Один наш общий знакомый вспомнил про меня…

– Пафнутьев Вилен Сергеевич?

– Да, он. Мудрено не вспомнить меня даже через столько лет. С такой-то фамилией! В свое время она открывала мне любые двери, обеспечила карьерный рост и все такое. Это теперь… Хотя сейчас это для меня уже не важно… Так вот об этом подарке. На самом-то деле подарок получил я. Получается, что у меня совершенно взрослая дочь. Как себя вести? Отец – это всегда свой дом, куда возвращаешься, который снится по ночам. Я все представлял, чего бы вам хотелось, о чем вы мечтаете. Вот и представил себе такой дом. Может, у меня плохая фантазия…

– У вас замечательная фантазия, – ответила Аня. – Но почему вы меня избегаете?

– Страшно, – неожиданно признался мужественный голос. – Не смейтесь! Мальчишество, конечно. Разве боятся только смерти? Вам, Аня, разве не страшно встретиться с отцом – абсолютно чужим человеком?

– Страшно хочется встретиться, – засмеялась Аня. – Когда же мы увидимся? Ведь нам столько нужно сказать друг другу, рассказать две жизни: большую и маленькую.

– Наверное, в конце сентября, – сказал Брежнев неопределенно.

– А почему так нескоро?

– Потому что я сейчас говорю с вами из Испании, – рассмеялся Сергей Владиславович.

– Из Испании? – не поверила Аня – Конечно. Из самой Севильи…

К Ане шагами землемера уже приближался Корнилов.

– Я надеюсь, сегодня мы ночевать будем еще на старой квартире? – спросил он с надеждой в голосе.

Аня покачала головой. Грядет еще впереди трудная и упорная борьба с новым комплексом любимого человека. Но цель борьбы святая – совместное счастье в собственном доме, на собственной земле. Да и средство для этого она выбрала хорошее – любовь…

– Медвежонок, давай заедем на секунду к «Идальго», – попросила Аня мужа уже по дороге домой. – Есть у меня еще одно дело. Вернее, долг перед одним существом. Его последняя воля. Только не ругайся и не удивляйся. Потому что я сама еще ничего не знаю. Словом, как обычно…

Михаил остановил «фольксваген» у гаражей. Аня выскочила из машины и полезла в щель между ними.

– Осторожно, не испачкайся! – предупредил Михаил. – Смотри под ноги, особенно справа. Я там уже был.

Девушке было значительно легче двигаться по узкому коридору. Вскоре она скрылась в боковом проходе. Михаилу показалось, что прошло довольно много времени. Он вылез из машины, еще не зная – поддеть Аню каким-нибудь острым словечком или втиснуться самому между гаражами? Но Аня уже вылезла с другой стороны и шла к машине, держа что-то черное в обеих руках.

– Новое приключение тащишь? – сердито спросил Михаил.

– Старое приключение, – засмеялась Аня. – Все эти дни меня словно преследовал взгляд вожака собачьей стаи. Эта умная, даже мудрая, дворняга, как мне кажется, всю эту историю предвидела каким-то своим собачьим чутьем. У меня такое чувство, что она оберегала меня, посылала ко мне телохранителя из своего четвероногого племени. А перед тем, как ее сморил насильственный сон, она обратилась ко мне с просьбой. Не удивляйся, она просто посмотрела на меня и вон туда, на гаражи.

Я слишком поздно поняла ее взгляд. Три ее щенка уже мертвые, а вот этот, черный – живой. Как он только выжил, ума не приложу? Какой он худой и слабый, а голова большая и лапы такие широкие. Последний из стаи. И последняя загадка во всей этой собачьей истории. Вроде, я ее разгадала…

– Значит, все? Черная точка?

– Скорее запятая. Видишь черный хвостик?..

* * *