Опер против святых отцов

- Меня Николаем зовут, - представился, подходя, Ракита.

- Хорошее имя, - глядя ему в глаза, ответил мужик, - так царственного мученика государя императора звали. А я - раб Божий Никифор. Снова ты в суете?

- Да, - усмехнувшись, сказал Ракита, - только теперь меня ищут, чтобы убить.

- За то, что Черча пожалел?

- И за это.

- Пошли, я тебя укрою.

- Я на машине, - произнес Ракита, удивляясь - только подумал о "заныре", Никифор туда зовет.

Они сели в машину, Никифор стал подсказывать дорогу в такой же канители сретенских переулков, как на Чистяках. Наконец зарулили во дворик со старыми невысокими домами.

Никифор указал на гараж в глубине.

- Пустой. Хозяин его укатил отдыхать, а мне поручил приглядывать, ежкин дрын. Становь, Николай, машину туда.

Он ловко соскочил на землю, достал из крамана пиджака связку ключей на веревочке, открыл гаражные ворота. Ракита въехал, остановился. Выбрался из джипа, захватил сумку с заднего сиденья и кивнул на ключи у Никифора в руке.

- Много у тебя хозяйства.

Никифор прищурился.

- То с замков по всей России. Я при советской власти постоянно в бегах бывал. Этот вот, - он приподнял один, - от сибирской заимки. Мы в тех краях первый приход Зарубежной церкви налаживали. Лет десять он теперь уж действует, и название у той деревни многозначительное - Потеряевка.

Он тронул бок набитой сумки Ракиты, осуждающе заключив:

- Наложил железа. Чай, припас людей убивать?

- От бывших друзей, может, придется отстреливаться.

Никифор покачал головой и повел Ракиту к обшарпанной двери дома со скособоченным крыльцом. Открыл ее и ввел в комнатуху с прихожей и крохотной кухонькой.

- А туалетные удобствия во дворе, - заметил Никифор. - Устроит твое лихо пересидеть?

- Меня сейчас все устроит. Большое тебе спасибо.

- Ну и слава Богу. Живи сколь надо. Только дверь я ни оттуда, ни отсюда не замыкаю. Нечего у меня красть. На ночь я тебе на полу постелю.

Ракита осмотрел комнату с полуободранными обоями: старый комод, стол, табуретки, древняя тахта, бумажные иконы по стенам, среди которых вырезанная из журнала фотография семьи царственных мучеников - растрелянных Романовых.

- Я, Никифор, может, у тебя ночевать и не буду. Если управлюсь сегодня с делами, сразу из Москвы уеду.

- Да как хочешь. Я на этой территории, вишь, за дворника, вот жилье-то мне и предоставили. Ну, Николай, пошел я по своим хлопотам.

Никифор ушел. Ракита расстегнул куртку, под которой в подмышечной кобуре висел пистолет, лег на тахту, закрыл глаза и расслабился.

"Если повезет, - думал Ракита, - я с Белокрыловым вечером закончу".

Он попытался подремать после бессонной ночи, чтобы быть в форме в засаде, которую собирался сделать на квартире генерала. Хорошо зная его образ жизни, Ракита надеялся, что тот вернется после рабочего дня домой, где так же пусто и одиноко, как и в его бывшей квартире. Спецбригадовец представлял, как генерал переоденется в мягкую куртку, начнет сооружать холостяцкий ужин, но он не даст ему набить брюхо, угостив свинцом.

***

Отдохнув, Ракита вытащил из сумки бутерброды и лимонад, закусил на дорогу. Потом задернул "молнии" на сумке и куртке, подхватил свой арсенал и вышел во двор. Сел в гараже на джип и дал по газам.

До вечера было еще несколько часов, но Ракита хотел забраться в генеральскую квартиру пораньше, чтобы получше там замаскироваться. Опытнейший Белокрылов, войдя в квартиру, мог по мельчайшим приметам уловить присутствие постороннего.

Проехал Ракита до Преображенки, зарулил во двор дома генерала.

Ракита рассчитывал попасть в квартиру через балкон, но на случай пребывания Леонтия Александровича дома спецбригадовец поднялся через подъезд. Он нажал кнопку звонка, держа руку за пазухой, чтобы выстрелить, если генерал откроет дверь. В квартире царило безмолвие.

Ракита достал отмычки, решив все же попробовать открыть хитроумные белокрыловские замки. С первых же поворотов они легко поддались. Ракита распахнул дверь и скользнул внутрь. В прихожей он увидел раскрытые антресоли, разбросанные вещи.

"Поэтому дверь ненадежно задраена! Неужели ускользнул?" - разочарованно думал он, осматривая комнаты.

В них царил тот же кавардак, что и в прихожей. Ракита сокрушенно сел у столика с телефоном, поражаясь прыткости этого пузана. Где же теперь искать Белокрылова?

Вдруг его осенило:

"Архимандрит Феоген. Компаньон Белокрылова по "Покрову", его шеф в патриархии".

Однажды Ракита присутствовал при телефонном разговоре генерала с Феогеном. Причем Белокрылов звонил архимандриту домой. Спецбригадовец, привыкший "фотографировать" глазами все примечательное, автоматически запомнил Феогенов домашний номер. Сейчас он напрягся: цифры всплыли будто бы на экране монитора.

Установить по номеру телефона местонахождение квартиры для Ракиты, использовавшего свои бывшие служебные каналы, не составило труда. Арбатский адрес Феогена Шкуркина был у него в кармане.