Операция «Альфа»

«Вам очень скоро придется принять самое тяжелое решение в своей жизни, сделать выбор».

«Какой?»

«Да вот бы знать! Что-то судьбоносное… От вашего решения будет зависеть многое, и не только для вас».

«Зашибись, как все конкретно!»

Эдуард развел руками.

«Таков уж мой дар… Скажите лучше, вы тоже это чувствуете?»

«Что именно? – с легким раздражением отозвался я. Пока все надежды на получение ответов от моего собеседника обращались в ничто, и настроения это, мягко говоря, не улучшало. – Я много чего чу… Ох, ежики!»

Наверное, не будь я так сосредоточен на собственных сомнениях и переживаниях, то почувствовал бы это раньше. Нечто мощное, несущее в себе немалую энергетическую и ментальную силу, следовало за нами. И думаю, уже какое-то время.

«Что это? – спросил я. – Аномалия?»

«Да, – глаза Эдуарда нехорошо сузились, – разумная странствующая аномалия. Мы с Алиной, Дроном и Шахматистом встречались с такой на Таганае – она нас чуть не убила. А еще десять лет назад подобная аномалия была известна под именем Кочевница. Думаю, эта аномалия работает на Альфу».

«Уверяю вас, вы ошибаетесь, – ментальный голос Посвященного в приватной и вроде бы недоступной для постороннего вмешательства беседе прозвучал как гром среди ясного неба. – Эта аномалия не имеет к Альфе никакого отношения».

Я аж поперхнулся от неожиданности и возмущения:

«Откуда ты?.. И вообще, как ты влез в интеграцию?! Это же невозможно!»

«Я тебя умоляю! – В голосе Посвященного чувствовалась легкая усмешка. – Для меня не так уж много невозможных вещей. Есть способы… Что же до преследующей нас аномалии, я сумел определить ее происхождение… Видите ли, господа, в России был еще один сувайвор – Вадим Юрьевич Пахомов…»

«Министр обороны?!» – изумился я.

«Да, он самый. Пахомов пытался защитить центр запуска ракет в Подмосковье от странствующей аномалии и как-то умудрился создать сверхмощную воронку, поглощающую энергию буквально из всего… В итоге он не смог удержать ее под контролем, и это вызвало тот самый катаклизм, который пробил дыру в сумеречный мир».

«А сам что? Погиб?»

«В том-то и дело, что не совсем».

«Это как?» – в Эдуарде проснулась научная любознательность.

«Человеческое его тело погибло, но сам он перешел в энергетическую форму. Думаю, вам, господин Прохоренков, это можно не объяснять – сами же через такое прошли на Таганае».

Эдуард помрачнел.

«Да уж, забудешь такое… Постойте, то есть вы хотите сказать, что преследующая нас аномалия – это он?!»

«Да, порожденная им энергетическая воронка поглотила слишком много энергии, что, похоже, дало ему возможность (когда все взорвалось и его физическое тело разнесло на атомы) слиться с ней. В результате получилась разумная аномалия: образование, способное высасывать энергию в огромном количестве, плюс его сознание. Пока что оно сохраняет адекватность и помнит, кто друг, а кто враг… Когда я заметил его и понял, что это такое, то позвал его с нами… Надеюсь, эта аномалия имени Пахомова станет еще одним козырем в нашем рукаве и сюрпризом для Альфы. При имеющемся соотношении сил для нас это на вес золота».

Да уж, кто бы спорил. С одной стороны, новый союзник не мог меня не радовать, а с другой – вот и еще один наш брат-сувайвор, положивший свою жизнь на алтарь этой безумной войны. Теперь нам тем более нужно победить: нельзя допустить, чтобы столько подвигов и жертв оказались совершенными зря. Это была бы чудовищная несправедливость.

«Художник, – между тем обратился ко мне Посвященный, – когда прибудем на место, держись поближе ко мне».

«Зачем?»

«Затем, что я тебя прошу. Это очень важно для нашей миссии».

Я покосился на него, но ничего не ответил, только кивнул. Поближе так поближе, мне нетрудно. А Риту с Глебом буду держать поближе к себе… Или… Я перевел взгляд на Эдуарда, и его вид многое мне сказал. Неужели мое «самое тяжелое решение в жизни» будет связано с Посвященным? А не будет ли тогда место «поближе к нему» самым опасным? Ох, ежики, как же достали эти загадки! На каждый полученный ответ возникает два новых вопроса.

«А когда мы прибудем?»

Посвященный пожал плечами:

«Об этом только Сеятель знает – он ведь дорогу прокладывает».

«А ты не боишься, что…»

«Нет, не боюсь, – перебил меня Посвященный. – И тебе не стоит бояться предательства с его стороны».

«Ты так думаешь или…»

«Нет, знаю. Просто поверь, ему уже не переметнуться к врагу – слишком поздно. Мы все здесь смертники, если проиграем: варианта остаться в живых в этом случае нет ни у кого из нас. Так что выбора нет – только побеждать».

«А ты умеешь мотивирующие речи толкать…» – пробурчал я.

«И не пытаюсь даже. Мы слишком через многое прошли вместе, чтобы вас всех агитировать. Поэтому говорю как есть… И напоследок – не ищите заговоры там, где их нет. Не тратьте зря силы и время: и того и другого нам хватит только-только… если хватит».