Операция «Антарктида». Битва за Южный полюс

…На экране замелькали кадры. Иван Румянцов привычно фиксировал каждое мгновение хроники. Его мозг был устроен так, что пройди после этого много-много дней и даже лет, он, если надо, припомнит все, до мельчайших подробностей, что и как было на секретной пленке. На тысячах километров пленок, которые он еще просмотрит… А сейчас, пока идут кадры, сидящий рядом с ним Арсений Алексеевич Архимандритов дает необходимые пояснения.

* * *

Сентябрь 1926 года. Товарищ Сталин отдыхает на Кавказе.

Пробыв три дня в Сочи, Генсек скрытно ото всех прибывает на внешний рейд города Ялты. Откуда катером, в сопровождении своих самых доверенных помощников Архимандритова и Салованова направляется в урочище Магарач на окраине города, где останавливается во дворце бывшего императора Александра IIІ, – в Массандровском дворце.

* * *

…Иван Румянцов жадно вбирает в себя виды родного Крыма; фиксирует, что тогда его босс был на несколько лет моложе его самого, теперешнего, в этом 197… году. Кадры почти полувековой давности имели изумительное качество. Иван на долю мгновенья вернулся в прошлое, когда его, подростка, сюда же привозила Татьяна Якобовна Глагольевская, – сухая пожилая дама «из бывших», заставляя навсегда и хорошенько запомнить, что здесь, среди яркого многоцветия субтропиков в урочище Магарач была усадьба его предков, взорванная в конце 20-х – начале 30-х годов… Дворец Канкриных должен быть виден из окон императорского Массандровского дворца, но на кадрах, к сожалению, его нет. А, может, Папа Сеня распорядился, чтобы его референт ничего не увидел?

* * *

Там же, в одной из комнат дворца.

Вот Генсеку представлен работавший тогда в Германии резидент сталинской партийной разведки Дитрих. (Их встреча длилась около двух часов; но пленка фиксирует лишь несколько минут, – достаточно, чтобы Румянцов запечатлел в сознании лица людей. Если Арсений Алексеевич сочтет нужным, он ознакомит референта с двухчасовым диалогом…)

За 20 минут до окончания встречи Сталин и Дитрих перешли в соседнюю залу, где к их беседе подключились Архимандритов и Салованов. Генсек, резюмируя итоги своего знакомства и беседы с гостем, сказал своим помощникам:

– Необходимо со всей ответственностью подготовиться к встрече с нашим германским другом, которая произойдет в установленное нами время и, скорее всего, либо на Кавказе, либо здесь, в Ялте…

* * *

Голос Арсения Алексеевича безапелляционно поясняет, не допуская никаких чувствований в тембре спокойного голоса:

– Тебе интересно, о чем говорили Иосиф Виссарионович и резидент? Дитрих ознакомил Сталина с работой своей резидентуры в стране. И подробно изложил о предпринятых попытках захвата власти в Германии, которые, как ты понимаешь, проходили не без помощи резидентуры Дитриха. К тому времени германская рабочая партия получила название Национал-социалистической германской рабочей партии. Параллельно с резидентурой Дитриха работали и дипломаты советского посольства в Берлине (в частности, резидент Иностранного отдела ОГПУ И. С. Уншлихт; впоследствии будет переведен в РЕГИСТРУП), который вручил лидерам НСДАП инструкции и деньги, необходимые для переворота. Уншлихтом также были завербованы соратник Вольфа, ставший впоследствии оппонентом Эрнст Рем и лидер Социалистической партии Германии Юлиус Штрейхер.

Архимандритов поднес к глазам руку, несколько минут молчал, разглядывая отполированные до матового блеска аккуратно подстриженные ногти, затем повернулся в сторону референта, бросив:

– Впрочем, получишь документы. Как ознакомишься, – доложишь свое видение… По приезде в Германию Дитрих высказал будущему фюреру предложение встретиться с Генсеком ЦК ВКП(б) Иосифом Виссарионовичем Сталиным. Это происходило на вилле под Мюнхеном. Тот вначале было согласился, но затем также быстро отказался. Объяснив тем, что он не понимает нового русского вождя и особенно его отношения к Первой мировой войне, в результате которой Франция и Англия вынудили побежденную Германию платить огромные репарации, закрепив эти положения Версальским договором. И тем самым, мол, без зазрения совести начали грабить и унижать немцев и страну.

В эту минуту, следуя едва заметному взмаху руки Арсения Алексеевича, на экране вновь замелькали кадры.

На этот раз действующих лиц было трое, правда, на экране некоторое время оставались лишь двое: Сталин и его немецкий гость; третьим был остающийся за кадром переводчик, синхронно переводящий с русского на немецкий и с немецкого на русский.

То, что обладатель этого голоса сидит рядом с ним в зале, Иван Румянцов нисколько не сомневался.

* * *

Август 1933 года, урочище Магарач близ Ялты.