Операция «Аврора»

– Да не напрягайтесь вы так, штабс-капитан, – скривился первый и протянул сложенные пополам бумаги.

Тепляков внимательно изучил их, но не заметил подвоха. Вроде бы все печати на месте, бумага гербовая – Министерства финансов, предписание о проведении финансовой квартальной проверки текущих расходов Службы… «Комиссары Стаханович и Витийский уполномочиваются…»

«Ерунда какая-то! – пришла здравая мысль. – Пускай-ка посидят до возвращения Андрея Николаевича под присмотром того же Гринько. Он человек бдительный и опытный…»

– Минуточку, господа, – Тепляков заставил себя вежливо улыбнуться и снял трубку внутренней связи. – Степан Михайлович, зайди ко мне, пожалуйста!..

Гринько явился незамедлительно.

– Штабс-капитан Гринько проводит вас в комнату для посетителей, – добавил Тепляков. – Вам придется подождать, пока не вернется кто-нибудь из начальников управлений.

– Но мы не можем ждать! – возмутился второй комиссар.

– А мы не можем предоставить вам документы для работы. Степан Михайлович, проводи гостей.

Гринько надвинулся на парочку, как медведь на ярмарке, оттесняя к двери и приговаривая:

– Идемте, господа, я вас чайком побалую, с баранками…

Все трое скрылись за дверью, и Тепляков облегченно выдохнул. Решил все же телефонировать на Обводной, поинтересоваться у Голицына, что же делать с визитерами, если подполковник задержится дольше, чем планировал? Но едва связался с барышней на станции, как в кабинет стремительно вошел Голицын, раскрасневшийся от возбуждения и с внушительной папкой для бумаг под мышкой.

– Ну, Антон, завертелось дело! Рейли заговорил!..

– Здорово, Андрей Николаевич! – расцвел Тепляков, но тут же посерьезнел. – А у нас проблема.

– В чем дело?

– Явились двое, предъявили удостоверения комиссаров Министерства финансов и предписание о проверке текущих расходов за первый квартал…

– И где они сейчас?

– Гринько их к себе повел…

Тепляков не договорил. В коридоре вдруг грохнули подряд несколько выстрелов, что-то тяжело упало, послышался топот, крики, звон стекла. «Совята» дружно бросились вон из кабинета, выхватывая оружие.

Первое, что они увидели, был привалившийся к противоположной стене Гринько. Штабс-капитан, кривясь от боли, зажимал рукой окровавленный бок. Голицын наклонился к нему.

– Жив, Степан Михайлович?

– Жив… Вот гад, через карман стрельнул!..

– Куда они побежали?

– К черному ходу… Знают, как смыться, сволочи!..

– Антон, за ними! – Голицын потемнел лицом. – Живьем брать! – Сам кинулся обратно в кабинет, сорвал трубку телефона. – Алло, барышня?.. Мариинскую больницу, приемный покой, срочно! Здесь тяжелораненый!..

Но ответа он уже не услышал. За спиной, в коридоре, рвануло так, что Андрей мгновенно оглох. В следующую секунду дверь вместе с косяком влетела в кабинет и обрушилась на Голицына, погребая под собой в туче пыли, обломков мебели и кусков штукатурки. Андрей потерял сознание и не увидел, как спинка стула высадила окно на улицу и ссыпалась вместе с осколками на тротуар перед парадным входом в особняк.

Глава 16

1913 год. Май. Москва

Стыд перед Нарсежаком затмил все иные чувства.

Давыдов сидел, опустив голову, напротив сидел Федор. Опытный Сенсей, похоже, и не таких жизненных выкрутасов насмотрелся, потому молчал, ожидая давыдовских излияний.

– Я во всем виноват, – сказал наконец Денис. – И я не представляю, как исправлять ситуацию.

– Исправлять нечего. Все прошло по плану, – спокойно ответил Нарсежак.

– Чудом прошло по плану! Чудом! – выкрикнул Давыдов. – А я должен подать в отставку и потребовать расследования своего проступка, если у меня сохранились хоть остатки офицерской чести!

– Хорошо, – согласился Нарсежак. – Давайте начнем прямо сейчас. Вы готовы, Денис Николаевич? Вопросы будут прямые.

– Готов, Федор Самуилович.

– Как вышло, что вы кинулись вытаскивать англичанку из больницы?

Давыдов рассказал все с самого начала.

– Это было затмение рассудка, – завершил он. – Когда я увидел мисс Веллингтон в больничной палате, я потерял всякое соображение. Ее записка довершила дело.

– О том, что о таких записках нужно докладывать начальству, пока не будем… – вздохнул Нарсежак. – Я вижу ваше состояние. Когда человек в таком состоянии бросается исправлять свои ошибки, можно сразу идти к попу и заказывать панихиду Не пытайтесь сейчас вычислить, как и почему мисс Веллингтон оказалась в больнице. Это выяснится когда-нибудь потом, а возможно – и никогда. Предлагаю вспомнить то утро…

– Она умоляла меня не идти на совещание к Балавинскому, она чуть не плакала. Что я должен был делать?!

– Вы уже сделали… Но любопытно, как бы развивались события, если бы вы туда не пошли. В сущности, единственное, чего бы мы лишились, так это фотографических карточек Ходжсона в обществе масонов «Возрождения». А вы бы, я допускаю, получили возможность перевербовки агента.

– Нет. Я ее знаю. Она бы не согласилась, – убежденно заявил Давыдов. – Но неужели все было актерством?