Операция 'Б'

Потерял Трычков из виду командира звена уже над морем, когда оба они вошли в сплошную облачность. "Ушел-таки Афанасий от них!" - подумал Трычков.

Полет в облаках тянулся долго. Ничего вокруг не видно и выше не забраться, и так уже - потолок. Кислород на исходе, дышать тяжело. Штурман у Трычкова сегодня новый, старший лейтенант Волков, на Берлин идет впервые. Но претензий к нему нет никаких: точно вывел бомбардировщик на цель, отбомбился и теперь периодически докладывает о местонахождении самолета, хотя лететь приходится вслепую, по приборам. Это не каждому штурману под силу, даже очень опытному.

Прошло несколько часов изнурительного полета в густых облаках.

- Подходим к аэродрому,- наконец услышал Трычков бодрый голос штурмана.Сейчас откроется земля.

И действительно, словно какая-то невидимая сила разорвала облака, и в просветах показалась земля. Под крыльями мелькали домики хуторов. Вот и продолговатая поляна с пепельной взлетно-посадочной полосой. У далекой кромки леса видны коробочки ангаров. Трычков, снижаясь, повел ДБ-3 по кругу.

- Волков, давай сигнальную ракету: иду на посадку,- приказал он штурману.

Штурман открыл астролюк и выстрелил из ракетницы.

Трычков выпустил шасси и пошел на второй круг. В глаза бросилось множество машин, ползущих к посадочной полосе. А в машинах люди.

"Откуда у нас взялось столько автомашин?! - размышлял Трычков.- А может, это другой аэродром? Вроде столько ангаров я у нас и не видел".

На всякий случай спросил штурмана:

- Волков, ты куда меня сажаешь?

- На аэродром.

- На чей аэродром?

- На свой,- ответил штурман и с обидой в голосе спросил: - У вас сомнения?

- Привык верить штурманам,- сказал Трычков.

Он направил ДБ-3 точно на серую ленту полосы и пошел на посадку. Маленькие фигурки людей энергично махали ему руками, приглашая поскорее сесть.

"Что они, с ума посходили?!" - усмехнулся Трычков, и вдруг его лицо обожгло точно кипятком, горло перехватило.

- Это же чужой аэродром! - закричал он в микрофон.- Волков, ты в своем уме? Куда меня сажаешь, каналья?!

- Точный расчет... вроде,- неуверенно откликнулся штурман.

Да, теперь Трычков безошибочно определил, что аэродром не похож на кагульский: раза в три больше ангаров, шире взлетно-посадочная полоса, огромное количество машин.

Самолет почти уже на земле, колеса вот-вот чиркнут о грунт. И тут Трычков дал полный газ. Моторы взревели, и ДБ-3 взмыл в высоту. Промелькнули застывшие на поле люди, крыши ангаров, окружающий аэродром лес. Бомбардировщик развернулся на прежний курс. Трычков тяжело перевел дух. Можно сказать, из лап фашистов вырвались.

- Волков, в чем дело, ты мне можешь объяснить? Куда ты нас завел? ругался Трычков.- Нет, я с тобой больше не полечу. На кой хрен мне такой штурман, который сажает меня на фашистский аэродром!

Волков не оправдывался, понимая, что виноват. Он и сам не знал, как это могло произойти. Расчеты верные. Очевидно, неправильно учел силу ветра, скорость полета. Самолет сносило вправо, вот он и оказался над землей, занятой врагом.

Земля кончилась ленточкой желтого прибрежного песка, внизу море. Слева маяк и поселок рыбаков.

"Курляндский берег Рижского залива,- определил Волков и поставил на карте точку.- Впереди должен быть эстонский остров Рухну". И точно: зеленая мохнатая шапка покрытого лесом острова Рухну показалась справа. Волков свободно вздохнул. Имея такой ориентир, теперь нетрудно добраться до Кагула.

- Курс на наш аэродром...- сказал он, специально подчеркивая слово "наш".

- А это точно? - засомневался Трычков.

- Теперь точно.

- Гляди у меня, Волков. Не сносить тебе головы! - предупредил Трычков.

- Сам тогда выпрыгну из самолета, без парашюта...

На поле аэродрома Кагул стояло несколько бомбардировщиков, не успевших после приземления зарулить на стоянки Трычков посадил машину с ходу. К нему подъехали на эмке Оганезов и Комаров.

- Наконец-то! - дружески обнял Оганезов спустившегося на землю Трычкова.

- А мы тут уж беспокоиться начали. Время ведь!

- Задержались малость в пути,- ответил Трычков, косясь на смущенного штурмана.- Да сами знаете, какая сегодня погода! Где наш метеодьявол, хотел бы я на него поглядеть.

- Каспин сам на себе волосы рвет,- улыбнулся Оганезов.- Поехали,- показал он на эмку.

- А все прилетели? - поинтересовался Трычков.- Мы последние?!

Оганезов горестно покачал головой.

- Фокина еще нет. Афанасия...

- Давайте подождем его здесь,- предложил Трычков.- Он прилетит, я Афанасия знаю.

Трычков рассказал, как в Фокина вцепились лучи немецких прожекторов и как он выбрался из них.

- А потом его не видел. Потому что сам...- Трычков вновь покосился на своего штурмана,- сам еле добрался...

Фокина прождали еще час. Бомбардировщик с бортовым номером 390918 не появлялся.

Жаворонков не мог больше ждать и шифровкой доложил наркому ВМФ о случившемся.

Все центральные газеты сообщили об очередном налете советской авиации на район Берлина:

"В ночь с 10 на 11 августа имел место новый налет советских самолетов на военные объекты в районе Берлина.