Операция «Б»

Из Москвы, из штаба военно-воздушных сил ВМФ, прилетели флагманские специалисты для проведения занятий с летным составом. Вместе с ними занятия проводили полковник Преображенский и капитан Хохлов. Стрелки-радисты, воздушные стрелки, техники самолетов, мотористы и оружейники готовили машины и вооружение к дальнему перелету.

Каждый понимал, что задание предстоит сложное и ответственное, недаром же за подготовкой летчиков и штурманов наблюдал сам командующий ВВС Военно-Морского Флота. Но куда именно будет перебазироваться авиагруппа, какие объекты предстоит бомбить, — никто не знал. Предположений было много. Одни говорили, что с эстонского аэродрома Палдиски придется защищать главную базу Краснознаменного Балтийского флота город Таллинн. Другие — систематическими бомбовыми ударами уничтожать военно-морской флот Финляндии, в первую очередь броненосцев береговой обороны «Вяйнемяйнен» и «Ильмаринен», спрятавшихся в шхерах Ботнического залива. Кто-то уверял, что в Балтийском море появилась мощная фашистская эскадра, в состав которой входят два карманных линкора типа «Тирпиц». Нашлись и такие, кто утверждал о целесообразности постоянных налетов с эстонских аэродромов на морские порты Мемель, Пиллау, Данциг, Свинемюнде и Штеттин с целью срыва бесперебойной доставки морем пополнения, вооружения, боеприпасов и техники группе армий «Север». Ведь в Эстонию уже отправили на автомашинах группу технического обеспечения со всем необходимым имуществом, запасными частями, оружием и боеприпасами. О бомбардировке Берлина никто из летчиков и штурманов даже и не подумал. В том числе и сам капитан Хохлов, за день до этого прокладывавший боевой курс от аэродрома Беззаботное до столицы фашистской Германии.

Преображенский на все вопросы отвечал многозначительной шуткой:

— Каждому овощу придет свое время!

На третий день утром командир авиагруппы произвел последнюю проверку экипажей первых тринадцати самолетов. Кажется, все в порядке, все учтено, все сделано. Приказ, составленный по распоряжению Преображенского начальником штаба 1-го минно-торпедного авиационного полка капитаном Бородавкой, гласил:

«2 августа 1941 года летно-технический состав авиагруппы особого назначения считать выбывшим на аэродром К. За командира полка остается капитан Федоров».

К полудню экипажи и технический состав разместились на ДБ-3.

— Лететь за мной, — распорядился Преображенский. — В полете радиопередатчиками пользоваться категорически запрещаю.

В 12 часов 30 минут первым поднялся в воздух дальний бомбардировщик командира авиагруппы. За ним взлетели остальные двенадцать ДБ-3. Сделав круг над аэродромом, флагман взял курс на запад. Справа медленно проплыл Ленинград, остался Кронштадт. Высота три тысячи метров. Авиагруппа особого назначения летела над центром Финского залива.

Штурман Хохлов морщил лоб, недовольный молчанием командира. И скрытен же полковник! Ведь в полете уже, пора бы сообщить конечную точку маршрута.

Миновали острова Лавенсари, Гогланд. Справа, вдалеке, виден Хельсинки. Слева вырисовываются контуры Таллинна. Но самолет летит строго на запад.

— Курс на остров Сааремаа, — наконец услышал Хохлов в шлемофоне голос Преображенского. — Посадка на аэродроме Кагул.

— Так там же посадочная полоса с гулькин нос! — вырвалось у Хохлова. Он знал все аэродромы Прибалтики. Кагул предназначался лишь для легких самолетов. Как сажать туда громоздкие ДБ-3?

— Аэродром для нас подготовлен, — успокоил штурмана Преображенский.

Дальние бомбардировщики повернули на юг. Слева в дымке растворился Таллинн. Проплыл мимо приморский городок Палдиски. Под крыльями — Моонзундский архипелаг. Второй по величине остров — Хийумаа, неширокий пролив Соэла-Вяйн. За ним, весь покрытый зеленым лесом, — остров Сааремаа. Хохлов точно вывел группу ДБ-3 на Кагул. Вот уже видно овальной формы поле аэродрома с серой грунтовой взлетно-посадочной полосой. На границе аэродрома с окружающим лесом видны маленькие самолетики — «чайки». Ярко светится посадочное «Т».

Преображенский с ходу пошел на посадку. Внешне неуклюжий бомбардировщик мягко коснулся грунта, чуть подпрыгнул и плавно покатился по полосе. Затем он свернул на траву, освобождая полосу для садящегося следом самолета.

Заглушив моторы, Преображенский соскочил на землю, огляделся. Вот, оказывается, каков этот небольшой аэродром Кагул, откуда предстоит им теперь действовать. «Мал золотник для наших ДБ-три, да, как говорится, дорог!» подумал полковник.

Все самолеты произвели посадку благополучно.

Генерал-лейтенант Жаворонков прилетел на Сааремаа с экипажем старшего лейтенанта Фокина. Этому смелому, лихому и решительному человеку он симпатизировал с того памятного для всех морских летчиков случая в первые дни войны, когда Фокин, рискуя жизнью, спас экипаж боевого товарища. Было это так…