Операция Че Гевара

«Расскажи мне о себе, Терезина», - сказал я, кладя руку на ее блестящие черные волосы. «Как такая милая девушка попадает в партизанский отряд?»

Она улыбнулась и посмотрела на меня. «Как может такой красивый мужчина стать таким беспринципным продавцом боеприпасов?» - возразила она.

Я снова осознал, что она очень сообразительна.

«Я сначала спросил тебя, - сказал я.

Она пожала плечами. «В моей истории нет ничего захватывающего. Я родилась на ферме в горах. Как и все остальные, это была бедная ферма, и именно из таких людей, как мой народ, Эль Гарфио вербует своих последователей. Эти крестьяне ухаживают за животными, обрабатывает почву, иногда собирает листья коки ».

Я сохранял выражение лица, пока смотрел, как она потягивает свой напиток. Если бы эти руки когда-нибудь работали на ферме, я был готов съесть стог сена. Моя система предупреждения начала настойчиво гудеть.

"Какие животные на вашей ферме?" Я спросил.

«Овцы, - сказала она и быстро добавила, - козы и свиньи тоже».

Я спросил. «Чем вы их кормите здесь, в Боливии?»

«О, как обычно, - сказала она. «Так же, как вы их кормите где-нибудь еще».

«Хорошая попытка, куколка, - мрачно подумала я, - но этого недостаточно. Это было плавное уклонение, но фермерская девчонка сказала бы не только, какой корм, но и сколько его надо. Но пока мы разговаривали, я не сводил с нее глаз, позволяя чувству, которое я испытывал, выражаться само собой. Теперь я подошел к ней с расстегнутой курткой и обхватил ее подбородок рукой.

«Думаю, я тебе бы очень понравился, Терезина, - сказал я, - если бы я не был такой« беспринципный ».

Ее глаза светились темным огнем. «Вы очень привлекательный мужчина», - признала она.

«А вы слишком полны идеалистических мыслей», - сказал я. «Но я могу заставить тебя забыть о них, по крайней мере, на время».

"Можешь ли ты?" она сказала, и в ее глазах было невысказанное слово: попробуй.

Я наклонился и поцеловал ее, сначала нежно, а затем прижал ее губы своими. Мой язык скользнул по ее приоткрытым губам в ее рот. Она пыталась оттолкнуть меня, но я держал ее слишком крепко. Я прижался обнаженной грудью к ее напряженным грудям, пока, наконец, она не вырвалась.

"Нет", - сказала она. «Нет, я… я не буду».

«Терезина, что ты за фермерша?» - сказал я, кладя руку ей на шею. Это был преднамеренный удар ниже пояса. «Я никогда не знала девушку с фермы, которая не верила в естественные поступки».

Я поцеловал ее снова, на этот раз сильнее, позволяя своему языку играть в ее рту, пока я крепко держал ее голову. Она пыталась сопротивляться, но ее руки были бессильны, а открытый рот ответил собственным желанием. Теперь ее руки были на моей груди, сжимаясь и разжимаясь, пока она боролась против собственного желания. Я хотел эту захватывающую девушку, но сдерживался, решив использовать все возможные уловки, чтобы довести ее до точки кипения, когда открытое желание сметет все претензии и предосторожности.

Я отстранился и прижал ее лицо к груди. «Прошло много времени с тех пор, как у тебя был мужчина», - сказал я, глядя на ее лицо, которое было не совсем в темноте. Я чувствовал в ней голод.

"Почему ты это сказал?" она вспыхнула, и я знал, что попал точно в цель.

«Скажи мне, что я ошибаюсь», - сказал я.

«Я… я не сдаюсь легко», - сказала она, защищаясь. «Возможно, я слишком разборчива».

«И, возможно, по неправильным причинам», - сказал я, грубо, почти грубо заставляя ее вернуться на диван. Я не дал ей времени ответить, когда просунул руку вниз по свободному открытому горлышку блузки и обнял одну из ее грудей. В то же мгновение я прижал ее рот своим, лаская ее губы своим языком. Я вытащил ее мягкую грудь из тесной блузки, и она ахнула. Ее руки на моей шее неудержимо сжались.

«Нет, нет», - выдохнула она, в то время как ее груди ответили на мое прикосновение, их мягкие кончики приподнялись в нетерпеливом ожидании. Я нежно потер большим пальцем соски, и Терезина издала тихие протестующие звуки, которые не имели никакого смысла. Ее закрытые глаза и остроконечные соски, ее лихорадочная хватка на моей шее, ее напряженный живот - вот настоящий ответ.

Быстрым движением я снял с нее блузку и стянул ее через голову. Она открыла глаза, и я увидел в них смешанные желание и страх. Я подавил страх, оставив только желание, когда я наклонился и взял ее грудь в свой рот, обводя языком мягкий кончик.

Терезина закричала от удовольствия. Она корчилась и плакала, и снова ее губы говорили одно, а тело говорило другое. Наконец она перестала возражать и повернулась ко мне с удивительной нежностью. Она нежно прижала мою голову к своей груди.

«Займись любовью со мной, Ник, - сказала она, закрыв глаза.

Теперь она была обнажена рядом со мной, наши тела прижались друг к другу. На мгновение она взяла мое лицо в ладони, а затем снова прижала их к своей груди, к нежной, сладкой коже живота. В ее движениях было изящество и нежная, нежная сладость, когда я ласкал ее бедра и обнаружил, что ее тепло ждет моего прикосновения. Она вздохнула, и на ее лице появилась улыбка.