Операция Че Гевара

«Еще, черт», - выдохнула она. «Больше, больше. Сильнее… сейчас». Чем жестче мои ласки, тем больше она отвечала с диким рвением, сопоставляя их с собственной жестокостью. Надменный прохладный фасад опустился. Она была кобылой в охоте, воспламененной желанием заполучить жеребца, использовала уловки и язык, которому никто никогда не учился в Академии Святой Анжелы.

Я погрузился в нее, и она вскинула туловище вверх в судорогах неистового экстаза, то стоная, то проклиная. Вдруг я понял, что это крестьянская девушка - простая, необузданная, животная. Когда она кончила, ее короткие ноги сжались вокруг моей талии, как тиски, а ее гладкий круглый живот вздыбился, как поршень, на большой скорости.

Как и у Терезины, у Иоланды был момент истины, тот момент, когда страсть заставляет его притворяться. Властная, порядочная наследница оловянных рудников оказалась земной примитивной девкой. Обе женщины были фальшивками, выдавая себя за то, кем не были. Почему, подумал я, лежа рядом с Иоландой, любуясь этой великолепной грудью. Ее пышное тело было невероятно захватывающим, захватывающими были стремительные пороги и дикие ветры. Почему двойной маскарад. Я должен был узнать.

Я смотрел, как Иоланда встала, вошла в гостиную и вернулась с платьем.

"Довольный?" сказала она, становясь на колени рядом со мной, чтобы прижаться своей грудью к моей груди. Она двинулась вверх и потерла ими мое лицо. Когда она спустилась и остановилась, я увидел, что она захочет начать снова. Но я отказался от этого. У меня была странная двойная игра, и я должен был ее обдумать. Мне не хотелось видеть, как она прикрывает эту сочную грудь, но я просто откинулась на спинку кресла и смотрела на ее платье.

"Хорошо?" - потребовала она ответа, и надменность вернулась на место. "Я получу ружья?"

«Я должен дождаться окончательного предложения правительства», - остановил я ее. «Когда оно у меня будет, я позвоню тебе, и мы сможем обсудить это снова».

«Такое же обсуждение, которое мы только что провели?» - спросила она, глядя на меня из-под опущенных век.

«Такое же», - сказал я, улыбаясь. «Я уверен, что все, что мне нужно, это немного более убедительно, чтобы помочь мне принять решение. Кстати, только для моих собственных записей, где эта твоя оловянная шахта?»

Пауза была почти незаметной, но я ее уловил. «К востоку от Эль-Пуэнте», - легко сказала она. «Между Пираем и Гранде, в небольшой долине».

Я кивнул, надел штаны и пошел с ней к двери. Она поцеловала меня таким поцелуем, который невозможно забыть, и я смотрел, как она шла по коридору, обращая внимание на очень осторожные шаги, изученные жесты.

Я закрыл дверь и налил себе выпить. Терезина и Иоланда. Оба они пытались выставить меня лохом. Я допил напиток и засмеялся.

11.

Я решил встать рано утром. Солнце светило ярким и теплым для разнообразия, пока я ехал на старом Форде по дороге в Кочабамбу.

Использовать вертолет в такое время дня было бы опасно для разоблачения и катастрофы, поэтому я проехал через Кочабамбу, по дороге мимо старого склада и дальше в отдаленные горы.

Я ехал по одной из узких горных дорог, отмеченных 30-футовой Puya raimondii, самой высокой травой в мире и родственником ананаса в Андах, когда я заметил заброшенную миссию. Я заехал во двор, вышел из машины и вошел в прохладную темноту старых домов.

Большая часть главного здания и святилища была в хорошем состоянии. Я отметил это место в уме и на небольшой карте, которую я нес. Он мог бы стать удобным местом встречи или ориентиром в горах.

Двигатель маленького форда начал напрягаться и пыхтеть, когда я поднимался выше, где воздух был разреженным. Спускаясь под гору, я нашел реку Пирай, а затем реку Гранде. Я исследовал сначала запад, затем восток. Я не обнаружил ничего похожего на оловянную шахту.

Чтобы быть тщательным, я пересек небольшой мост через Гранд и исследовал другую сторону. Там не было ничего, кроме густой дикой местности, и я повернул назад. Я подошел к тому, что считалось деревней, но на самом деле это была группа старых зданий, прислоненных друг к другу для взаимной поддержки, как куча пьяных. Старая женщина толкала двух козлов через единственную улицу длинной палкой. Поскольку у нее там были корни, я остановился и окликнул ее.

Она выслушала мой вопрос о оловянной шахте, пристально наблюдая за мной маленькими темными глазками, настолько скрытыми под складками морщинистой кожи, что их было едва заметно. Обернувшись, она окликнула один из домов. Появился седой старый вакеро, на его плечах был сарай, а на голове - потрепанное соломенное сомбреро. Он подошел к машине и оперся о дверь.

«Вы заблудились, сеньор, - сказал он. «Здесь нет шахты».

Я спросил. "Ты уверен?"«Я ищу оловянную шахту».

«Нет оловянной шахты», - повторил он. «Ничего такого».

Я настаивал. "Может быть, в другой долине поблизости?"

«Здесь нет рудников, - сказал он, качая головой. Женщина подошла к нему и тоже покачала головой. «Может, двести, триста миль там шахта». Он пожал плечами. "Не здесь."