Операция «Дельфин»

– Мы предполагаем, – майор Хамфри откинулся назад, – что со смертью Ященко все только начинается. Его казнь послужит сигналом для всех разведок. И каждая из них задаст себе вопрос: «Что может скрываться за кодовым названием „Дельфин“, если человека, проявившего к нему интерес, тут же убивают?» И здесь преступник совершил очень серьезную ошибку: вместо того чтобы отвлечь внимание, он его привлек – к вам, мисс Мореро, и к каждому из вас, господа. В штабе ВМС очень встревожены, там сейчас ломают голову, выясняя, как обеспечить вам надежную защиту. Вот тут мы бессильны. – Хамфри пожал плечами. – Нам даже не сказали, что за всем этим кроется.

– И не надо. – Доктору Ролингсу наконец надоело вертеть в пальцах карандаш, и он швырнул его на стол. – Гораздо важнее осознать, что мы все оказались на одном из участков невидимого фронта. Этого следовало ожидать, но никто не думал, что это так быстро произойдет. Ролингс наклонился вперед, внимательно глядя на Хамфри. В штабе ВМС вам больше ничего не сказали?

– Нет.

– Странно. – Ролингс сцепил пальцы. – О подлинном содержании проекта «Дельфин» знают лишь пятнадцать высших военных чинов, ну и президент Соединенных Штатов тоже поставлен в известность. Значит, где-то происходит утечка информации. Вот чем надо бы заняться ЦРУ…

– Да лучше сесть задницей на огонь, – сказал майор Хамфри, – чем всерьез воспринять эту идею.

– Тогда расскажите о ней вашему шефу.

– У него мурашки по коже побегут. Вы хоть отдаете себе отчет в своих словах, доктор Ролингс?

Этот проект затрагивает жизни тысяч людей, майор. Может, у вас, конечно, поджилки трясутся всякий раз, когда приходится начальству докладывать? У меня лично нет. И никакие золотые нашивки на рукаве не вынудят меня замолчать, если потребуется высказать свои подозрения. – Ролингс встал, Хамфри тоже вскочил со стула. Ситуация в корне изменилась. Расследованием убийства занялось ЦРУ, и от предъявленных им обвинений так просто не отмахнешься. Хамфри явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Я, во всяком случае, знаю, что мне делать.

– Закрыть все двери и не смыкать глаз…

– Этого мало. – Ролингс покачал головой. – Очень меня неизвестный убийца тревожит, ведь убирать Ященко не было никакого смысла. Зачем ликвидировать собственного агента, когда тот уже почти достиг цели?

– Здесь мы вам ничем помочь не можем, – совершенно искренне сказал майор Хамфри. С угрюмым видом покидал он бухту Бискейн. Думал он теперь только об одном, и мысль эта свинцовой тяжестью давила его: о проекте знают лишь пятнадцать высших военных чинов, и один из них где-то проболтался! – Бог мой, если это раскроется…

– Ну так что? – спросил доктор Кларк, когда машина с сотрудниками ЦРУ отъехала от ворот. – Нам бронежилеты надеть?

– Совершенно не обязательно! – Ролингсу было не до шуток. – Каждый должен следить за собой, а все вместе за Хелен. Первые две недели можно жить спокойно, а потом следует ожидать, что кто-нибудь опять попытается тайком выйти на нас. Только мы уже будем в Сан-Диего, а там мы еще беззащитнее, чем здесь. Хелен, я вынужден сказать тебе: ты не поедешь с нами. Тебе нужно как можно скорее выйти из игры, она становится слишком опасной.

Вот теперь Хелен дала волю чувствам и зарыдала, уткнувшись лицом в грудь Финли.

6

Отличительной чертой характера военного атташе полковника Ишлинского была привычка волноваться по пустякам. Но когда случалось действительно что-то серьезное и любой другой на его месте начал бы рвать на себе волосы, Юрий Валентинович сохранял спокойствие и выдержку.

Он уже не раз доказывал это, когда терпел поражение в тайной войне с ЦРУ и терял хорошо законспирированных агентов. Два года назад он тоже был на удивление спокоен, узнав, что его секретарша, необыкновенно красивая уроженка Казани Лидия Филипповна, которой он доверял как самому себе, вот уже несколько месяцев работает на американцев. Ишлинский не проявил даже признаков волнения. Просто Лидия, эта легкомысленная особа, во время экскурсии в Колорадо вела себя крайне неосторожно, зачем-то полезла на скалу, где камни постоянно выскакивали из-под ног, и, потеряв равновесие, упала с высоты в несколько сот метров в пропасть.

На ее похоронах Ишлинский был среди тех, кто нес гроб, и сослезами на глазах обнял отца Лидии, которому разрешили приехать в Вашингтон проститься с дочерью. Однако, уже возвращаясь в Казань, тот неожиданно умер от разрыва сердца, ибо Ишлинский узнал, что после похорон ему позвонил сотрудник ЦРУ.

Но, боже мой, что творилось, если секретарша, печатая отчет, делала хотя бы в одном слове ошибку! Вот тогда Ишлинский превращался в голодного волка, который воет в сибирской тайге и готов растерзать все и вся.

Именно так он повел себя, услышав по телефону два слова: «Ричард мертв».

– Этого следовало ожидать, – заорал он. – Я же говорил ему, что пора бросить пить! Небось врезался во что-то?

– В пулю девятимиллиметрового калибра, товарищ полковник, – ответил его собеседник. Он был не лишен чувства юмора.

– Что вы там несете? – Ишлинский моментально взял себя в руки. Теперь он был собран и деловит.