Операция «Дуб». Звездный час Отто Скорцени

Вилла «Вебер» фигурировала в кое-каких слухах, которые в то время достигли ушей немцев, например, ее упоминал капитан Хунеус. Однако Скорцени не знал, насколько достоверна эта информация и не является ли она очередной приманкой, подброшенной хитрыми итальянцами, чтобы сбить немцев со следа дуче. Дело осложнял и тот факт, что Маддалена окружена многочисленными островами и островками самых разных форм и размеров. Хотя основные версии вели в район Сардинии, другие указывали на то, что Муссолини на Маддалене нет, хотя его прячут где-то поблизости. Например, когда Скорцени нанес визит в Палау, на северо-восточном побережье Сардинии (напротив Маддалены), командир расположенной там немецкой зенитной батареи заявил, будто слышал о том, что дуче выздоравливает в монастыре в соседней сардинской деревушке Санта-Мария. По всей видимости, он имел в виду рыбацкий городок Санта-Мария Наваррезе на восточном побережье острова.

Все версии приходилось проверять и перепроверять, однако самой многообещающей по-прежнему оставалась Маддалена. Для того чтобы узнать, находится Муссолини на этом острове или нет, Скорцени предложил провести тайную операцию с участием лейтенанта Роберта Варгера, единственного члена его диверсионной группы, свободно говорившего по-итальянски.

«В своем замысле, – не стесняясь, признавался впоследствии Скорцени в открытой манере того времени, – я сделал ставку на любовь итальянцев к заключению пари». Чтобы обернуть немцам на пользу эту якобы свойственную итальянцам склонность, Варгер был отправлен на остров под видом простого немецкого моряка, переводчика капитана Хунеуса, который в то время выполнял там обязанности офицера связи. Истинная же работа Варгера заключалась в том, чтобы проводить как можно больше времени в местных барах. Предполагалось, что, как только речь зайдет о дуче и его судьбе, Варгер, притворяясь в стельку пьяным, должен вступить в разговор и заявить, что Муссолини или давно мертв, либо серьезно болен. Если же кто-то из итальянцев начнет возражать, Варгер должен был предложить ему заключить пари.

По мнению Скорцени, кое-кто из местных жителей наверняка был в курсе местонахождения дуче, если, конечно, тот находится на острове. Так что если вдруг Варгеру повезет, то какой-нибудь итальянец клюнет на его уловку.

Впрочем, в плане Скорцени имелся один изъян. Варгер вообще не брал в рот ни капли спиртного. Он был единственным непьющим во всей диверсионной группе. «Лишь после того, как мы убедили его, что это его долг как солдата, – вспоминал позднее Скорцени, – мне удалось уговорить его нарушить принципы».

Перед тем, как отправиться на Маддалену, Варгер прошел короткий курс употребления спиртных напитков, после которого он явно почувствовал себя не в своей тарелке.

«У Скорцени имелись воображение и хорошие идеи, – писал позднее Штудент. – Он сумел тайком провезти на остров одного из своих офицеров, который бегло говорил по-итальянски… Одновременно с этим он по моему личному поручению исследовал возможности операции по похищению дуче».

* * *

Запустив в действие операцию «Варгер», Скорцени решил провести аэрофотосъемку острова. 18 августа его «хейнкель-111» вылетел из римского аэродрома Пратика ди Маре, произвел дозаправку в Павсании на Сардинии, после чего поднялся на высоту 5 тысяч метров и совершил разведывательный полет. Это была двухмоторная крылатая машина, средних размеров бомбардировщик с остекленной кабиной, которая предоставляла отличный обзор.

Скорцени втиснулся на переднее сиденье и с помощью фотоаппарата сделал несколько снимков Маддалены с воздуха. Для этого ему пришлось лечь лицом вниз в тесное пространство рядом с сиденьем пилота. (Когда «хейнкель-111» нес на своем борту полный экипаж, это место обычно занимал стрелок, который сидел за пулеметом, установленным в носу кабины). Скорцени окинул взглядом раскинувшееся внизу лазурное море. Из состояния задумчивости его вывел голос второго стрелка, прозвучавший по бортовому радио.

«Внимание! Сзади нас два вражеских самолета! – крикнул тот. – Это англичане!»

Пока летчик совершал маневр, Скорцени машинально схватился за гашетку переднего пулемета. Самолет на мгновение выпрямился, однако затем ушел в резкое пике. Бросив взгляд на пилота, Скорцени понял, что их самолет оказался в опасности.

«Обернувшись, – вспоминал он позднее, – я увидел перекошенное от ужаса лицо пилота, пытавшегося вывести самолет из пике. Взглянув в иллюминатор, я понял, что что-то не в порядке с двигателем. Мы с бешеной скоростью падали вниз, и было похоже, что надежды остановить падение уже не оставалось».