Операция Энтеббе

Через минуту слышим по радио возбужденный женский голос. По-английски, с иностранным акцентом он сообщает нам, что самолет находится под контролем "группы Че Гевары" и "батальона Газы" НФОП. Когда я слышу "Че Гевара", мне становится страшно — боюсь, что им ничего не стоит взорвать самолет в воздухе. Истерический голос по громкоговорителю выкрикивает, что все пассажиры должны поднять руки вверх и не двигаться. У входа в отделение первого класса встают два террориста, держа в руках пистолеты и гранаты без предохранителей. Они начинают личный обыск пассажиров: вызывают по очереди и ощупывают все тело. Потом обыск становится менее тщательным. Объявляют, что все, имеющие оружие, должны сдать его немедленно. Несколько пассажиров отдают ножи и вилки. Меня тоже вызывают и кое-как обыскивают. Все это продолжается до 15 часов.

15.00. Понятия не имею, где мы летим. Внезапно в поле зрения появляется берег, бесплодная земля и одна-единственная посадочная полоса. Думаем, что это Бенгази. Самолет долго кружит перед приземлением. Затем главарь террористов в красной рубашке говорит, что мы действительно сели в Бенгази. Он говорит, что у самолета теперь новый командир — Базин эль Нубази, вождь "Газы". Самолет, говорит он, будет отзываться только на пароль "Хайфа". Ждем два часа. Они в это время ставят круглую банку с торчащим из нее предохранителем возле левого входа самолета и квадратную — возле правого. Банки умещаются в руке, весят, по-видимому, не более 200 г. Террорист в желтой рубашке говорит, что двери обложены взрывчаткой. Честно говоря, банки не кажутся такими уж страшными.

17.00. Одной из женщин, которая говорит, что ей плохо, позволяют выйти из самолета.

17.15. Террористы начали сбор паспортов. Они укладывают их в нейлоновый мешок. Отдаю паспорт, армейскую карточку, водительские права, — словом, все свои документы. Они пригрозили, что тот, кто не сдаст все документы, понесет суровое наказание. Они говорят по-английски, а одна из стюардесс переводит на французский. Атмосфера в самолете спокойная.

18.00. Одна из женщин падает в обморок, и доктор, из пассажиров, оказывает ей первую помощь. Мы все еще сидим здесь, выглядывая из окон. Унылая земля, четверо скучающих солдат сидят на посадочной полосе, неподалеку — несколько пожарных машин.

19.15. Ужин холодный, но неплохой; стюардессы приносят баночки с соком с надписями по-арабски. Тем временем я вижу светловолосого террориста и немку. Она из тех, кто действует быстро. Желающий пойти в туалет поднимает вверх палец, и она выкрикивает разрешение. Один раз, когда двое поднялись одновременно, она разоралась, как дикий зверь.

19.25. "Командир" (немец) объявляет нам, что сожалеет о причиненных неудобствах, и обещает, что мы взлетим, как только будет возможно.

21.35. Наконец мы в воздухе. Невероятно. После шести с половиной часов на земле. Обращение с нами довольно хорошее. Но куда мы летим? В Дамаск? В Багдад? В Тель-Авив? Или в Париж? Мы свободно разговариваем, но не знаем ни места нашего назначения, ни требований наших похитителей.

23.00. Пробуждаюсь от дремоты. Очень холодно. Накрываюсь израильскими газетами.

Рейс "139" замолчал вскоре после вылета самолета из Афин. Потеря связи не вызвала особенной тревоги у греческих диспетчеров. Зато в Израиле внезапное молчание авиалайнера ознаменовало начало бурной недели (с воскресенья 27 июня по воскресенье 4 июля), которая обозначена теперь в архивах израильской разведки словом "Молния" и окружена беспрецедентной секретностью.

Внезапное исчезновение рейса "139" было зарегистрировано специальной разведывательной службой Израиля, не имеющей себе равных. Прослушивая эфир мощными электронными приборами, а также применяя некоторые другие методы, эта служба следит за полетами по совершенно особым причинам. Ее задача предотвратить изоляцию и последующее разрушение Израиля. В сферу ее деятельности входит также обеспечение безопасности высокопоставленных гостей, приезжающих в страну, и выслеживание убийц, которые хотят превратить Израиль в осажденное гетто и уничтожить его, когда это будет удобно.

"Рейс "139" с большим числом израильтян на борту либо потерпел катастрофу, либо захвачен террористами, — гласило первое донесение. Исчезнувший самолет авиакомпании "Эр Франс" вылетел из аэропорта имени Бен-Гуриона (Тель-Авив) около 9 утра…"

Это сообщение было получено в кабинете министров во время очередного еженедельного воскресного заседания. Министр транспорта Гад Яакоби, 42-летний экономист, передал его премьер-министру Ицхаку Рабину. Было 13 час. 30 мин; связь с рейсом "139", приземлявшимся для заправки в Афинах, прервалась всего несколько минут назад.

Премьер-министр Рабин, генерал в отставке, бывший начальник генерального штаба Израиля, сказал Яакоби, начавшему службу солдатом и дослужившемуся до младшего лейтенанта:

— Если он похищен, ответственность за информацию ложится на тебя.

Гад Яакоби понял, что теперь он выходит на линию огня. Младшему офицеру предстояло ощутить груз забот высшего командования.