Операция «Горец»

Лорен прекрасно понимал, что творится в душе у Малвани. Положа руку на сердце он мог бы сказать, что и сам еще не определил свое место. Часть его стремилась к своим товарищам, тем более сейчас, когда разразилась война. Лорен никак не мог привыкнуть, что в такие минуты ему, посвятившему всю жизнь битвам, приходится играть непривычную роль дипломата. Другая же его часть была с Горцами. Они приняли его в свою большую семью, доверяли ему. Лорен нередко удивлялся царившим среди Горцев взаимоотношениям. Раньше ему казалось странным, что его дед и отец на многие годы сохранили привязанность к своему народу. В вооруженных силах Конфедерации Капеллана отношения строились на бесстрастном подчинении. Дружба и личные симпатии воинам-капелланцам были неведомы, да и не поощрялись. Здесь же Лорен столкнулся с совершенно иным. Горцы считали себя единой семьей, и их союз

основывался на доверии и подлинном товариществе. Дружба связывала внешне угрюмых, неразговорчивых людей надежней любой дисциплины. Эти незримые нити чувствовались всегда и во всем.

Лорен и Малвани проделали оставшийся путь в молчании. Подойдя к кабинету полковника Маклеода, Жаффрей открыл дверь и пропустил Малвани вперед. Не отрывая глаз от разложенных на столе бумаг, полковник показал им на кресла и буркнул:

— Присаживайтесь. — Несколько минут полковник шелестел бумагами. Лорен рассматривал Маклеода и видел, что напряжение последних дней начинает сказываться на железном здоровье командующего. Лицо его осунулось, глаза покраснели от постоянной бессонницы, и только их выражение оставалось по-прежнему твердым и решительным. Маклеод поморщился и отодвинул в сторону лежащие перед ним документы. — Это пришло сегодня из консульства. — Он кивнул на бумаги. — Подписано консулом Бернсом, но следы лапы Кателли я распознаю всегда. Его творчество.

— Очередная просьба? — поинтересовалась Малвани.

— Не совсем, — ответил полковник. — Скорее требование.

С явной неохотой Маклеод взял в руки одну из бумаг, надел очки и, вздохнув, принялся читать:

— «Представитель Объединенной Федерации на Нортвинде, планетарный консул Дрейк Берне. Во избежание беспорядков и на основании подозрений в причастности к покушению на полковника Вильяма Маклеодй приказываю передать Лорена Жаффрея, военнослужащего армии Конфедерации Капеллана, в руки начальника охраны консульства полковника Дрю Кателли».

— Что?! — возмущенно воскликнул Лорен. — Полковник, я не замешан в этом. Проклятье! Да они с ума сошли! — Рана Лорена уже зажила, но сейчас он вдруг снова почувствовал невыносимую боль в ноге. — Да если бы я хотел вас убить, я бы тысячу раз мог сделать это!

— Успокойтесь, майор, — махнул рукой Маклеод и посмотрел на Малвани. Заместитель, казалось, была ошарашена не меньше Лорена.

— А что случится, если мы не выполним этого приказа? — спросила она.

— Завтра в двенадцать Кателли занимает космопорт и ждет нас. Если мы не отдаем Жаффрея, охрана консульства начинает прочесывать город. Каждую улицу и каждый дом, — ответил Маклеод.

Лорен хорошо понимал, что это означает. Когда на поиски одного человека бросаются танки и боевые роботы, город будет постепенно разрушаться. И так день за днем, пока сотни тысяч ни в чем не повинных людей не останутся без крова. Он ужаснулся. Во всем, что случится во время повального обыска, Горцы будут винить только его.

— Полковник, майор… — начал Лорен. — Я ничего не делал, чтобы навредить Горцам, и не имею никакого отношения к инциденту в парке. Понимаю, на какие «беспорядки» намекнул консул. Это кабэль, который был созван по моей инициативе. Я ничего не совершал, чтобы меня лишали свободы, — сказал он и понял, что фраза прозвучала наивно. Сказать по совести, навредил он не мало. Лорен заронил в сердцах Горцев семена недовольства, теперь пришла пора расплачиваться. Всю ответственность за дальнейшие неприятности дэвионовцы свалят на него. Но если его арестуют, вся затея с суверенитетом пойдет прахом, и данное Сун-Цу задание останется невыполненным. Все зависело от позиции Маклеода. В то же время если полковник не поддастся, то между Домом Дэвионов и Нортвиндом возникнут такие разногласия, которые, кроме как путем военного столкновения, не решить. Выполнить же приказ Кателли полковнику не позволяла гордость, поскольку в этом случае он покажет собственному народу свою слабость. Риск был велик, но Лорену ничего не оставалось делать, как идти ва-банк.

— Я знаю, что ты ни в чем не виноват, — проговорил Маклеод.

И Лорен решился.

— Полковник, — медленно начал он, — я не могу позволить, чтобы из-за меня прихвостни Кателли громили Тару. Я сдамся охране консульства сам. — Лорен сознавал, что в этом трагическом для себя случае он станет дополнительным предлогом для усиления агрессии Конфедерации против жалких остатков Федеративного Содружества. В исходе суда над ним Лорен не сомневался и утешал себя тем, что своей смертью он причинит дэвионовцам дополнительные беды.