Операция «Карибская рыбалка»

Дипломат только развел руками: мол, не вам же, конечно, военным тупицам, вести переговоры с русским посольством, опять на мне вся грязная работа. Коллега же принял решение генерала с неизменно положительным настроением.

– На том и порешим!

Попрощавшись с Дивьезом, гости покинули генеральский кабинет, даже не взглянув на бледного летчика в приемной. Как только за ними захлопнулась дверь, секретарь опять скривил свою физиономию. Глядя сквозь взволнованного до предела майора, он нехотя процедил:

– Проходите! Генерал очень не любит, когда его заставляют ждать!

На негнущихся ногах пилот вошел в кабинет к высокому начальству и остановился у порога.

Он пятнадцать лет служил в морской авиации, а она всегда считалась элитой вооруженных сил! Не говоря уже о том, что летчики на Кубе вообще на вес золота. Причем почти в буквальном смысле. Ведь подготовка летного состава – чрезвычайно дорогое удовольствие. Но, стоя на пороге кабинета могущественного генерала, который одним жестом мог отправить его в свои застенки, он разом забыл про все свои заслуги и чувствовал себя новобранцем, только что приехавшим в полк.

Чуть не запнувшись от волнения на полуслове, он представился генералу, как того требовал устав, и стал мужественно ожидать своей участи. Страшный генерал пристально глядел на него из-за своего стола.

Дивьез уже слишком долго ничего не ел, общаясь со своими предыдущими гостями. Он начинал чувствовать голод, а когда он был голоден – это его раздражало. То, что он раздражен, заставляло его нервничать, а когда он нервничал, то страшно хотел есть. Этим он объяснял свой неуемный аппетит, который в данный момент как раз начинал разыгрываться. Тянуть время смысла он не видел. Жестом приказав пилоту сесть, он облокотился о стол, навалившись на него всей своей массой.

– Твоя задача, майор, провести разведку в районе крушения русского сухогруза, – начал он. – Меня особенно интересуют следующие пункты: крепко ли он застрял и не сумеет ли самостоятельно сняться с мели.

Поерзав на кресле, он вздохнул и продолжил:

– Заберешь оттуда нашего лоцмана и… его помощника, – он чуть было не ляпнул «моего помощника», но вовремя спохватился. Пилоту не обязательно много знать. Даже вредно. Дольше проживет. – Еще раз предложишь русским эвакуироваться с судна. Если согласятся – возьмешь по максимуму, сколько сможешь. Сразу докладываешь, чтобы вылетали за остальными. Твое командование в курсе… В любом случае доставляешь мне наших людей, уяснил? Выполняй.

С неописуемым облегчением летчик выскочил из кабинета. Он даже готов был расцеловать заносчивого секретаря, который, кстати сказать, в другой обстановке, может, и не отказался бы от такого предложения, учитывая хотя бы то, что он слишком часто посматривал на свое отражение в маленьком зеркальце, а в его столе лежали, кроме всего прочего, гигиеническая помада и тональный крем.

Теперь, когда майор стряхнул со своих широких плеч напряжение, как листву с осеннего дерева, он обратил внимание на чрезмерную для обыкновенного мужчины холеность секретаря. Усмехнувшись про себя, он подмигнул парнишке – в конце концов, у каждого свои недостатки, как говорится в одном известном фильме. Вырвавшись из мрачного здания, вертолетчик облегченно вздохнул, нацепил фуражку и решил, что обязательно напьется вдрызг, когда вернется с задания.

Глава 17

Борт российского сухогруза

Соленая морская вода струйками стекала по лицу Фернандо Гуэрильо, по его разодранной рубахе и шортам, образовывая вокруг его ног неровную лужицу, быстро подсыхающую под напором тропического солнца. Оно светило вовсю, было жарко, а тело лоцмана била крупная дрожь. Покачиваясь на непослушных ногах, он стоял на краю люка, ведущего в трюм. Перед ним грозно возвышался, отбрасывая на него тень, Сергей Павлов. Ему достаточно было ткнуть мизинцем в грудь лоцмана, чтобы тот снова свалился в разверзшуюся пасть ужасного трюма. И тогда повторится кошмар, выдержать который Фернандо уже не сможет. По крайней мере, кубинец был в этом уверен.

Глядя на его потрепанный вид, трясущиеся губы и безумные от страха глаза, трудно было узнать в нем того весельчака и балагура, который поднялся на борт. Мишин и Павлов внимательно слушали рассказ лоцмана. Заикаясь и сбиваясь, он пытался как можно быстрее выдать им всю информацию, которой владел. Ему очень не хотелось опять барахтаться в темном трюме, натыкаясь на мертвецов. Но вся беда была в том, что знал он совсем немного.

– Мне п-приказал посадить сухогруз на м-мель офицер кубинской военной разведки, который был здесь под именем Хуана, моего помощника. О том, что он будет с-стрелять и затопит трюм, я не знал.

Оснований не верить запуганному до смерти Фернандо у русских моряков не было. Выходило, что вся трагедия – дело рук кубинской разведки. Самая настоящая диверсия. Хорошо продуманная и профессионально проведенная. Вот вам и друзья навеки.

– А кто поставил радиомаяк?