Операция «Хамелеон»

— А вы знаете, что, когда гроб с телом Сэмми выгружали в аэропорту Хитроу, грузчики, узнав, кто лежит в гробу, пинали его ногами и плевали? — перебил его Петр.

— Вы регулярно слушаете передачи Би‑би‑си, мистер Николаев, — сухо ответил Блейк.

За окном остановилась машина.

— Кого там еще принес дьявол, — мрачно пробормотал Эбахон. — Еще одна крыса?

Адъютант не успел доложить, кто приехал. Он лишь открыл рот, когда, решительно отодвинув его, в холл ворвался запыхавшийся Аджайи в форме командос и с большим, из белых страусовых перьев веером вождя.

— Федералы… — тяжело выдохнул он.

— Что? — вскочил Эбахон. — Прорвались? Аджайи рухнул в свободное кресло.

— Ну? — рявкнул Эбахон.

— Уф! — перевел наконец дух Аджайи. — А все этот мерзавец Кэннон! — Он, словно извиняясь, взглянул на Блейка: — Как только этот убийца узнал о фотографиях, он бежал. Бросил фронт и ушел со своими головорезами в…

Аджайи назвал сопредельную страну.

— И… — нетерпеливо вскинулся Эбахон.

— И… федералы прошли через брошенные им позиции!

— Скотина! — хлопнул по столику Эбахон так, что подпрыгнула посуда.

— Федералы ворвались в деревню Ули… — Голос Аджайи дрогнул. — И вырезали всех ее жителей. Женщин, детей, стариков. Эти вандалы продолжают геноцид!

— О! — Блейк слушал все с большим интересом. Аджайи внезапно обернулся к Петру:

— И после этого, Питер, ваш друг Войтович смеет утверждать, что мы сами организовали погром…

— Деревня… в руках федералов? — задал вопрос Петр.

— Нет, мы ее отбили… Герр Штангер сам повел в атаку… своих людей!

Петр отметил про себя, что Аджайи избежал слова «наемники»:

— И есть свидетели, что жителей Ули перерезали именно федералы?

— Как вы смеете! — возмутился Аджайи. — Я приехал сюда как раз затем, чтобы пригласить в Ули иностранных журналистов. В том числе и вас — Он обернулся к Блейку: — В то время как ваша страна задерживает продовольствие и медикаменты для нашего несчастного народа, на стороне федералов воюют наемники. Это они ворвались сегодня первыми в Ули.

— Интересно! — поднял бровь Блейк.

Аджайи перевел вопросительный взгляд на мрачного Эбахона:

— Ваше превосходительство?

Эбахон молчал, пощипывая в задумчивости бороду.

— Ладно, — наконец решился он. — Через час мы выезжаем в Ули. Я должен быть с моим народом в час испытаний.

Он вздохнул и посмотрел на Блейка:

— Вы тоже, если хотите, можете поехать с нами. Пусть «Шелл» узнает, кому она будет выплачивать теперь деньги за нашу нефть! И за нашу кровь…

И встал, давая понять, что разговор окончен:

— Через час собираемся на выезде из города, на дороге, что ведет на Ули.

Петр был уверен, что уже через полчаса передатчик «Шелл» в Обоко начнет передавать шифровки в Лондон и в Данди и сообщение о резне в Ули уже сегодня появится в вечерних лондонских газетах. А завтра тему раскрутит «Тайме» — основательно, солидно, со ссылками на осведомленные источники и с обстоятельными комментариями специалистов о межплеменной вражде, корни которой уходят в глубь веков и в которой нет ни правых, не виновных, а есть только взаимная ненависть и жестокость. Дело же цивилизованного мира смягчать страдания жертв этой вражды, оказывая им посильную гуманную помощь.

И сейчас же начнут возникать комитеты «В помощь жертвам гражданской войны в Гвиании», создаваться всякого рода фонды на оплату поставок в Поречье продовольствия, медикаментов, одежды, на плату врачей‑добровольцев и специалистов по восстановлению. И во всей этой мутной воде будут привычно ловить рыбку ЦРУ, СЕДЕСЕ, Интеллидженс сервис.

Петр вышел на крыльцо, постоял и огляделся. Два броневика — справа и слева от виллы, с пушками, направленными на виднеющиеся в конце аллеи королевских пальм решетчатые ворота, десятка два командосов, сидящих на земле или бесцельно слоняющихся по двору, вооруженных до зубов.

— Хэлло, мистер Николаев, — услышал Петр ломающийся юношеский голос, едва он оказался за воротами.

Из «джипа» с базукой, стоявшего метрах в пятидесяти от ворот, ему радостно махал улыбающийся Дэнни. Рядом с ним сиял белозубой улыбкой Манди.

ГЛАВА 3

Старый «дуглас» гудел в низком ночном небе, словно большая тяжелая муха. Он то удалялся, и тогда звук его двигателей был почти не слышен, то приближался и назойливо кружил почти над самой головой, где‑то за тяжелыми дождевыми облаками, из которых который день подряд сочился нудный, мелкий и холодный дождь.

Петр зябко поежился, чувствуя, что весь покрывается липкой испариной: желтый пластиковый плащ с капюшоном, который был взят на время у дежурного диспетчера аэродрома «Зет», не пропускал ни воды, ни воздуха.

— Это Желтый Медведь, — ни к кому не обращаясь, сказал комендант аэродрома майор Джон Пауэл. — Сегодня его очередь… — Он отвернул рукав точно такого же, фирмы «Шелл», плаща, как у Петра, и направил фонарик на свои часы. — Сейчас он, как всегда, пристроится в хвост «гуманистам». Они должны быть уже на подходе…